— Да, поволновались мы за тебя, — сказал он. — Рольт благодарит тебя. Все в порядке: Реет и Митар у него.
— Мне они понравились, — сказал я. — Все казалось, что они не тем занимаются, не с той стороны воюют.
— Твоя подсказка моро — не убивать их, — была правильной. Огромное спасибо.
— А что же с отцом, а? Орик!
— Я говорил с ним два часа назад, — сказал Орик. — Все в порядке. Он под Тарнфилом.
— Пока в порядке, — сказал я, покачав головой.
— Он хочет воевать за нас — и все тут, — сказал Орик, будто бы не слыша моего «пока». Здесь ситуация была яснее ясного: папа думал и о Земле — попробуй запрети ему держать в руках автомат.
— Понятно, — вздохнул я. — Только я не знаю, что с ним, и жив ли он в данную секунду.
А потом вдруг все завертелось у меня перед глазами, что-то вскрикнула, отворив дверь в квартиру, Лата, завизжала Мики, Орик резко обернулся, встал, заслоняя от меня вход в комнату (меня, спящего, видно, перетащили), потом сделал шаг в сторону — и я увидел папу! Живого! С забинтованной головой и рукой, но живого, живого! Я пулей дунул с кровати, и мы обнялись, как-то сразу втроем: он, я и Орик. — Уф, сынок, — сказал папа. — Кажется, мы встретились, а?! — И он захохотал. Да, наверное, не сладко ему пришлось в этих боях, если он, увидев меня, захохотал: хохотать — это уж никогда не было ему свойственно.
— А что с рукой, с головой? — спросил я. — А, папа?
— Царапины, — сказал он. — Пустяки.
— Сириус у Оли? — спросил я.
— У Оли твой Сириус, у Оли, успокойся, — сказал он. Потом добавил, кивнув на Орика: — Сейчас будет сложный разговор. Сейчас уль Орик будет решать мою судьбу. Не так ли, уль Орик?
— Буду, — сказал Орик. Папа сказал:
— Если я вернусь в отряд…
— Вот именно, если, — сказал Орик.
— …а Латор воюет, — продолжал папа, — то, может быть, Митьку оставить здесь, у Латора, если Лата не против?
— Ну что вы! — воскликнула Лата. — Конечно, не против!
— А если вы мне, уль Орик, воевать запретите…
— Запрещу, — сказал Орик.
— …то тогда где же мы будем жить с сыном? Тесно.
— Да мы все поместимся, — сказала Лата, — что вы!
— Что вы намерены сделать со мной, уль Орик?
— Запретить вам принимать участие в войне.
— Почему? — спросил папа. — Ну почему?
— Горгонерр проиграет. Вы можете быть спокойны за Землю. А нам вы и так помогли выше головы.
— Допустим, — сказал папа, — но я-то должен помочь ему проиграть. — Настаивал он как-то нелепо.
— Нет, не должны, — сказал Орик. — Геллы с нами — это ваша
