— Сообщаю вам, что через час я назначил экстренное заседание моего кабинета в полном составе. Не в моем кабинете буквально, конечно, — добавил он с ухмылкой. — Прошу вас присутствовать.
Орик попросил нас не покидать дом, ждать его, и улетел.
…Средний «этаж» в воздухе занимали еще не пришедшие в себя геллы, верхний был, по ощущению, переполнен мчащимися военными машинами, машины гражданские опасливо держались на маленькой высоте, а по некоторым дорогам пошире шли иногда колонны серых танков. При этом не слышно было ни единого выстрела.
Мы включили телек и сразу же наткнулись на правительственное сообщение «всем политорам» государства. Оно было кратким: через полчаса в правительственных кругах начнется дебатирование вопроса об улучшении условий труда и повышении заработной платы. Сами дебаты транслироваться не будут, но часа через два результаты их будут обнародованы.
— Как страшен мне этот квистор, — задумчиво сказала Пилли.
— Типичный политик и обязан на всякий случай сделать этот ход, показав, что признает силу противника, — сказал папа.
— Еще бы, — сказала Пилли. — Геллы-то — свободны!
…Я слушал их тогда, и мне казалось, что, хотя они говорят и на важные темы, может, сам их разговор — это прежде всего не молчать, не молчать и не думать, замкнувшись, об Алурге. А сейчас, стоя на скале над ними и не слыша никаких разговоров, я думал, что говорят они теперь вовсе о другом, потому что война уже началась.
А тогда, когда мы все ждали Орика и (зачем-то) решения квистории, я думал о словах папы, что война может оказаться затяжной. Опять показались вдалеке и внизу танки квистора, и Пилли сказала:
— Экипаж танка, если надо, включает некую аппаратуру, ну, как бы максимально уплотняющую воздух впереди себя метров на четыреста — пятьсот. Нет, это не ветер. Это как бы плотное тело, которое отталкивает буквально все впереди себя: и врагов, и их технику, и гранаты. Страшное оружие.
— Я все думаю и думаю: как нам-то вам помочь!
— Вы и так помогли сверх меры! — сказала Пилли.
— Алург, — сказал папа. — Помог Алург, а не мы.
Я смотрел в этот момент в небо на летающих в беспорядке геллов, и вдруг увидел через широко открытые двери на балкон, как трое геллов, взявшись за руки (а в середине — маленький гелльчик), стремительно летят в сторону нашего дома.
— Латор! — заорал я. — Это Латор, Лата и Мики!
Через минуту Латор, Лата и Мики, громко смеясь, оказались на нашем балконе, а потом и в комнате.
