Ацилия вышла к нему, чувствуя, как туника ласкает ноги, играет складочками вокруг икр, дорогая, наверное.
— Вы, по-моему, хотели посмотреть… Пожалуйста.
Он стоял к ней спиной и медленно обернулся, глядя на неё с лица и до пят. Ацилия закинула руки, вытаскивая волосы из-под туники на спине, быстро свернула их в узел на затылке, не сводя глаз с хозяина. При её движениях туника играла, мягко обрисовывая её тело, грудь, ноги. Марций сомкнул губы, сглатывая.
— Посмотрел… — отвернулся, собираясь выйти.
— Господин? — позвала вдруг, и он обернулся к ней, задержавшись, — Спасибо… — промолвила негромко, глядя в глаза его, и он опешил от этой неожиданной благодарности, задрожали ресницы под нахмуренными бровями. Ацилия улыбнулась вдруг, — Скажите, что благодарности принимать приятнее, чем признания в ненависти?
Он выдохнул, откидывая голову назад, улыбнулся вдруг неожиданно, открывая белые зубы:
— Вон, на столе, твоя флейта, я нашёл её утром…
Ацилия дрогнула бровями удивлённо:
— Спасибо…
Он хмыкнул и вышел на улицу. Ацилия поджала губы. Неужели сердце его ещё способно на доброту? Ведь отпустил же он её тогда, в Нуманции, и у Овидия выкупил, но вчерашнее…Боги…Она закусила нижнюю губу и замотала головой, понимая, что вчерашняя пережитая боль и вчерашнее унижение затмевают всё! Святые боги.
Она вздохнула, поникая плечами. Выбираться надо отсюда.
* * * *
Полог палатки был подвязан и солнечный свет падал в атриум, освещая рабыню, сидящую на триподе посреди помещения, она расчесывала свои волосы, аккуратно разбирая ещё влажные тёмные пряди. Марк наблюдал за ней исподволь, покусывая кончик стиля, — он писал письма и приказы. Обдумывая содержание их, смотрел на девчонку, на её чёткий профиль; она сидела как раз боком к свету, а вторым боком к нему, свет очерчивал её лицо, и, увлечённая, она не замечала, что на неё смотрят. Но скоро солнце зайдёт, уже глубокий вечер, и в палатку входят лишь последние лучи. Девчонка осторожно провела по волосам гребнем, и дёрнула губами от боли, что-то осталось ещё в этой пряди, недочесанное.
Она из Нуманции, родилась в ней, родители её — коренные римляне, отец Гай Ацилий Юстас — скандальный сенатор, его обвинили в неблагонадёжности и выслали из Рима, посчитав опасным для Республики. Марций плохо знал, что именно опасного он сделал, но фигура сенатора сомнительная, он и сам-то об этом узнал через вторые руки, буквально перед тем, как оказаться здесь, в Ближней Испании. Ацилий Юстас — видный человек в Нуманции…был, один из подстрекателей бунта, только подливал масла в огонь. Хотя в Риме у него остались влиятельные и богатые родственники, если они узнают, что дочь его жива и в рабстве…
