— Правда? — спросил я.
— Ей богу! Честное пионерское! — воскликнула Труута. — Это делается так: привязываешь ей нитку к большому пальцу ноги…
— Кому — Лейли или Пилле?
— Ах! До чего же ты туго соображаешь! — рассердилась Труута. — Просто любой спящей девчонке, ну! Привязываешь нитку к большому пальцу ноги и даешь понюхать какую-нибудь жидкость с хорошим запахом.
— Например, рыбий жир или бензин! — не удержался я, и Труута сразу же нахмурилась. Ну вот, как бы не пришлось заказывать еще один вальс… Но к счастью, ей так хотелось поделиться со мной тайной, что она не очень рассердилась и продолжала:
— Когда и то и другое сделано, тогда просто дерни за нитку и спроси у девчонки о чем хочешь — ответит совершенно честно и не уклоняясь!
— У тебя есть нитка? Попробуем сразу же на тебе?
— Балда! Это же надо делать, когда девчонка спит! Помнишь, в прошлую субботу мы совершили поход в Ярвеотса и спали там в палатках? Вот там-то мы и проделали опыт с Пилле. У меня были с собой духи, тетя Марлеэн мне подарила, заграничные, называются «Быть может». Духи — во! Полный отпад! Мы с Майе и Лейли дождались, пока Пилле уснула, и затем провели опыт.
— Что же вы спрашивали?
— Ах! Всякую всячину! Вроде того, что жадная ли она, считает ли она себя красавицей, ну и все такое… Сначала она сопротивлялась, трясла головой просто так, потом забормотала: «Да, да, сейчас!» Фантастика! Мы чуть не обхохотались.
Мне стало по-настоящему жаль Пилле: эти три трепачки с их отпадными духами колдуют над девчонкой, как ведьмы, да еще дергают за палец.
И тогда спросили: «Кого ты любишь?» Пилле что-то пробормотала, нам показалось сперва, что «Валду!», но потом мы поняли, что она протянула почти совершенно отчетливо: «Ма-а-ди-са-а!» Мы все слыхали, особенно Майе.
— «Почти совершенно отчетливо» — как это?
Труута хмыкнула:
— Конечно, тебе нелегко это слушать, мы ведь помним, как ты тащил Пилле на себе во время игры в ориентирование… Но сердечные дела — это сердечные дела!
— Иди ты со своими сердечными делами!..
То, что я так сказал Трууте и бросил ее посреди зала, хотя танец еще не кончился, было, конечно, невежливо, но какая же она все-таки противная. Впрочем, через несколько секунд танец все равно кончился, так что ей почти не пришлось торчать одной посреди зала. Я бы тогда сразу пошел домой, если бы мне не потребовалось еще договориться с Мадисом, чтобы он пришел ко мне и помог чинить велосипед. Мадис — человек разумный, быстро забывает девчонские подначки, но вот Пилле… Кто бы мог подумать! Пилле — умная, нормальная и хорошо выглядящая Пилле — спросила:
