«Сама ты бал…да! — подумал я. — Нечего подставлять свои шпильки мне под ноги!» Но вслух сказал:
— Пожалуй, бальные танцы все-таки устарели, хотя бы вот вальс — только кружись и кружись, а по-настоящему и не попляшешь!
Труута усмехнулась:
— А Пилле, видишь, думает иначе! Смотри, Эльмо вскоре будет ей по плечо, если еще подрастет на полметра. Ну и змея!
— Если не будет тайком покуривать, конечно, вырастет, — ответил я.
— Господи! Неужели Эльмо курит? — Труута уставилась на меня.
— А ты думала!
Труута замолчала счастливо, затем шепнула:
— Знаешь, Олав, пусть так и будет.
У меня аж спина вспотела: что же, должно так и быть, как хочет Труута?
— Так вот: тайна за тайну! Хочешь, скажу тебе, как мы узнали про тайную симпатию Пилле? — спросила Труута, поглядывая на меня с превосходством, как на несмышленыша.
— Что, что?
— Ну, кого Пилле любит! — сообщила она таинственно.
— Ах, девчоночьи выдумки! — бросил я, и тут, черт возьми, пластинка кончилась.
Учительница Маазик подошла к граммофону и объявила:
— А теперь пора кончать. Хорошенького понемножку!
— Мы еще и не потанцевали!
— Учительница!..
— Еще немножечко!
Классная руководительница сказала с улыбкой:
— Вас бы следовало однажды проучить хорошенько за то, что полвечера сидите по углам, как прикованные, а когда вечер кончается, тогда только начинаете танцевать!
— Учительница, ну еще хоть два танца!
— Пожа-а-алуйста!
— Будьте человеком! — пошел Эльмо ва-банк.
Продолжая улыбаться, учительница спросила:
— Ну, какой танец хотите?
— Вальс! — крикнул я.
— Вальс! — собезьянничала Труута.
Пилле бросила быстрый взгляд в нашу сторону и тоже протянула жалобным голосом:
— По-жа-а-луйста, ва-альс!
Вот дурачки-то! Я ведь просил вальс только для того, чтобы Труута смогла закончить честь по чести свой донос, но зачем им-то, всем другим, обрекать себя на муки?
— На чем это мы остановились? — спросил я абсолютно безразличным тоном, когда в очередной раз почувствовал туфли Трууты под подметками своих ботинок.
— На моих туфлях, кажется? — сказала Труута.
До чего же хитра!
— Да, кажется, на твоих испанских туфлях, — вроде бы согласился я. Интересно, испанские туфли меньше югославских? Могли бы и быть…
— Да нет же! — вдруг развеселилась Труута. — Мы остановились на любовной истории Пилле.
Ну и ну! Похоже, переходя в пятый класс, начнем праздновать свадьбы…
— Хм!
— Дело было так: Лейли где-то слыхала, как можно выведать у девчонок душевные тайны…
Я подумал: «Ну, об этом я тоже мог бы кое-кому рассказать. Стоит похвалить туфельки — и тайны будут сразу же как на ладони!»
