Филипп Баскевич впервые увидел Кочергу. Из тележки очень бойко, без всякой кавказской степенности, вылез низенький широкоплечий мужик с серыми степенными глазами, с окладис-той бородкой. Только руки у него были странные — длинные, до земли, покрытые гладкой белой кожей. Лицо у него было благообразное, да и вообще ему б мельником быть или председа-телем кооператива. Галкин смотрел на Кочергу с восхищением. Всегда спокойный Заад Шавлиев суетился возле тележки. Галкин торопливо протянул Кочерге руку, тот ее пожал небрежно и тотчас же отвернулся, но Галкин, видимо, остался доволен и такой встречей. Филипп смотрел на Галкина с удивлением, и тот тихо сказал:
— Поклоняюсь, ничего не поделаешь — не "cape" поклоняюсь, а силе. В два года всю землю распугал! Милиционер как удрал, а?
— Милиционер — пьяница, взятки с Кочерги берет.
— Неизвестно: берет ли? Скорей всего трусит. Тот мимо едет, и вдруг пришло ему в голову: бабах в милиционера! И нету Францевой жизни!
— Кому она и нужна!
— Не говори. Франца в Праге невеста ждет. А он здесь деньги копит.
Галкин протянул руку к лошади. Та дико покосилась на него темным кольцом глаз.
— Конь этот принадлежал графу Строганову. Кочерга на нем с Урала прискакал.
— Вот не люблю, когда врут, — глядя в землю, сказал Филипп и сделал рукой так, как будто описывал в воздухе цифру шесть
— А если я такой же жулик, как и он, и в случае меня может только один Кочерга спасти? Да и что такое есть — герой? По большей части — слова! Вот я сам себя героем считаю, потому что мне — тяжело. А тяжело мне, парень, оттого, что я все свои дикости ради сохранения ко мне любви в мешок загоняю. А она смотрит на меня…
— Кто?
Галкин шел к мостику через канал.
— Любовь! Смотрит и думает: зарезать может; по жиле жизнь вымотает, али вдруг ласка в нем такая найдется? Много у ней мыслей, и еще такая есть, помимо злости на меня: "А может, я его и люблю?" Вот эту мыслишку-то и надо мне при ней держать. Не уйти ей от меня, пока она с такой мыслью. А ты вот, Филипп, — мямля, морда мужичья: тела тебе на десять человек отпущено, а Кочерга — с вершок, а баба у него такая, что на десять тысяч верст вокруг подобной красавицы не найдешь!
— Арестовать бы его! Беспорядок.
— Беспорядку на земле, верно, много. Что касается меня, так я в картах беспорядок устранил, но человеку в порядке жить скучно, — и бросил я играть.
— Шулер ты, что ли?..
— …Попадет мне Аленка в руки, душой попадет… я тогда и вопьюсь…Галкин посмотрел в оторопелое широкое лицо Филиппа и намеренно соболезнующим голосом добавил: — Тебе же жить легко! У тебя баба легкая, всеё наружу видно — от пупа до души! — Галкин вздохнул. — Уехать бы мне в Батум, там постоянно теплый дождик идет, и возле Махинджаури живет один мой приятель в бамбуковой хижине… Бамбук — дерево такое, легкое, легкой жизни способствует. Наплевал на все думы и живет. Один. Вот это — герой! Песню поет:
