Впереди, среди ярко-зеленых мхов, лежало оно. Чудовище Боссонских топей. Я сразу узнал его. Не догадаться было невозможно.
Болотце, которое оно облюбовало, было небольшим, но если у несчастья может быть центр, то выглядеть он должен именно так. Среди голых деревьев с пожухшими листьями, среди клочьев гнилого тумана, ядовитым пятном светился неправдоподобно зеленых мох. Прямо из мха росли яркие, огромные цветы, и в них чудилось что-то зловещее.
А посреди болотца дрыхло Чудовище, такое же мясистое, как эта растительность. Огромный желто-черный змей с жирным, лоснящимся брюхом. Мы смотрели, как это брюхо трепещет, раздуваясь и опадая, как перекатывается что-то под кожей. Из-под крупных чешуи струился бесцветный яд, который придавал всему телу гада маслянистый оттенок.
Он почивал на мече. Мы осторожно обошли болотце кругом, разглядывая поле предстоящей битвы.
Меч Викланда меньше всего был похож на настоящее боевое оружие. Огромный — никому, даже Гримниру, что бы он там из себя ни строил — не удержать его. Это был широкий двуручный меч с одним только лезвием и тупым концом, как будто сталь престо обрубили ножом. Судя по форме, Меч Викланда был мечом палача.
— Хорошо, что оно слепое, — шепнул я. — Оттяпать ему башку — и бежать. А, Конан?
Теперь он стоял прямо перед головой сонного змея. Тупая морда, слепые спящие глазки, сухие губы, наползающие на клыки. Конан присел на корточки и заглянул змею прямо в морду. Меня охватило тревожное предчувствие. Сейчас этот упрямец сделает нечто ужасное.
— Ты знаешь, Кода, — сказал он задумчиво, — ведь если ему прямо здесь отрубить голову, то кровь, пожалуй, хлынет прямо па меч…
— Это тебя Гримнир надоумил?
— Нет, при чем здесь Гримнир… Ты знаешь, Кода, — повторил он, — ведь если эта дрянь затопит своей кровью меч, то, пожалуй, от Боссонских топей вообще ничего не останется…
— Ну и что ты предлагаешь?
— Его нужно отсюда сманить.
Теперь мне все было ясно. Вот почему убить Чудовище мог только человек. Никому, кроме человека, не пришло бы в голову думать не только о своей победе, но и о ее последствиях.
— Конан! — в ужасе просипел я. — Во имя Сета Кровожадного, что ты задумал, несчастный?
Но он больше не обращал на меня внимания. Он разглядывал змея, сидя перед ним на корточках. Не понимаю, как его не стошнило. Словно в тумане я видел на фоне ядовитых цветов его крепкую фигуру, загорелое лицо, его черные растрепанные волосы.
Змей что-то почуял. Он поднял слепую голову и беспокойно начал водить ею, то вправо, то влево. От ужаса я сел прямо в лужу.
