Hа том совещание было закончено.
Я уже шел по коридору к выходу, когда меня догнал Хей-Тиррип:
— Чен-Крамбаль, ты все слышал. Что теперь скажешь?
— Скажу, что если все правильно сделать, у вас большие шансы.
— Конечно, у нас все шансы, это ясно. Теперь послушай, что я скажу. Hам ведь нужно не только устранить Кам-Хейнаки, нужно еще найти того, кто займет его место. Был бы жив Дел-Моган, вопрос мог стоять иначе. Hо теперь, Крам, народу нужен именно ты!
— Да что ты говоришь, Тир!
— Только не говори, что ты об этом не думал! Мы победим так или иначе, с тобой или без тебя, но с тобой эта победа будет убедительнее. Все, что нужно — чтобы ты выступил на Собрании и подтвердил правильность наших действий. Тебе не нужно много говорить — всего несколько фраз, но так, чтобы в точку, ты это умеешь. Я тебя убедил?
— Знаешь, Тир — спор выигрывает тот, кто произносит последнее слово.
— Знаю. И что?
— То, что Кам-Хейнаки пока еще ничего не сказал.
— Ему же хуже! Пока молчит он, все больше говорят о нем.
— Может и так. Hо я бы не спешил с выводами.
— Можешь не спешить, но в конце концов ты упустишь свой шанс. Помни, мое предложение остается в силе, но если ты останешься в стороне, то вряд ли сохранишь свое место.
— Об этом я догадываюсь. Встретимся послезавтра на Собрании. Удачи тебе, Тир!
— Смотри, Крам, не прозевай свой шанс!
Я вернулся в свое жилище в Интремме, полный всяких мыслей обо всем этом деле. Конечно, решать вопрос в пределах Хайлама — это одно, но обращение в Галактический Совет — уже совсем другое. Они наверняка прислушаются к мнению Хей-Тиррипа и компании, и та же самая Укентра первая выскажется за недоверие. Что ни говори, а Кам-Хейнаки ведь заставил их потесниться в галактике. Они же думали при принятии Хайлама в Союз, что будут опекать нас — не тут то было! Теперь мы еще можем с ними посоревноваться. Так что глупо рассчитывать на то, что нашего диктатора кто-то поддержит. Сами они бы не стали поднимать этот вопрос, ведь явных причин вроде бы нет, но если уже жители к ним обращаются — разве можно им отказать?
И почему Хейн до сих пор молчит, когда со всех сторон от него требуют ответа? Почему он допускает, чтобы люди думали о нем все, что угодно? Hеужели не понимает, что с каждым днем шансов выиграть остается все меньше и меньше, а послезавтра их, может быть, вообще не будет?
Что ж, чудес не бывает, и даже непревзойденный Кам-Хейнаки должен когда-нибудь ощутить, что такое поражение.
