— Слоны! Уходим, растопчут!
Рванули, что было сил. Не отставал даже не успевший толком передохнуть Магран. Выскочили на открытое место. Аппарат, который обшаривал световым лучом поверхность долины, улетел к северу. Сзади, в долине, Кондрахин ощутил страх и боль еще одного человека. Этого не убивали. Его взяли живым, и он страшился плена больше, чем смерти. Юрий чувствовал, как бьется человек в сетях, как к нему приближается фигура в темном обтягивающем костюме, как втыкается в руку острая игла… Все. Человек не умер, но Юрий больше не ощущал того, что с ним происходит.
— Нас больше не ищут? — заданный на родном, земном языке вопрос адресовался ведуну.
— Ищут, — буркнул Ведмедь. — Сдается мне, что княжьего дара у них нет. В лесу мы будем в безопасности. Дойти бы до утра…
Магран больше бежать не мог. К тому же теперь им приходилось продираться через заросли высоких кустов. Естественно, освещения от яркозведного неба Амату не хватало. Шли на ощупь. Иногда впереди слышался треск от освобождающих им дорогу огромных зверей. Ведмедь, используя княжий дар, расчищал путь, одновременно не подпуская хищников. Вскоре под ногами захлюпало, и когда заросли закончились, путники обнаружили себя на берегу водоема, уходящего влево и вправо чуть не до горизонта.
— Вот, ребятушки, и пришло время снимать сапоги. Плавать все умеют?
Плавать умели все, но на уходящую вдаль черную водную гладь смотрели с испугом. Расхитителям ужасно не хотелось расставаться с обувью, которая представляла для них предмет гордости. Юрию тоже не хотелось топить сапоги — ходить босиком он так и не привык. Плыть с грузом не приходило в голову — слишком велико расстояние. Приходилось бросать лопаты, лом, покрывала, выливать из фляги воду. Хуже всех приходилось Юрию и Бинду. Первый не мог расстаться со своим мешком: аптечка, свечи, нож. Второй готов был умереть, но не выпустить из рук своего лука.
Магран плавал неважно, о чем поведал с испугом и дрожью в голосе. Впрочем, на его боязнь никто внимания не обратил. Даже он сам. Сзади издалека донесся собачий лай. Воображение немедленно нарисовало Кондрахину отчетливую картину: цепь автоматчиков, придерживая рвущихся с поводка собак, прочесывает местность в их поисках.
Ведун, судя по всему, уловивший его мысли, засмеялся. Но засмеялся как-то горестно. А Магран вообще обхватил голову руками. Юрий собрался обратиться к ведуну и вдруг обнаружил, что с ним что-то произошло. Он перестал воспринимать окружающее!
