Тем временем стенка снова двинулась на стенку под улюлюканье и крики многочисленных зрителей. Бойцы сошлись, замахали в воздухе кулаки, и уже трудно было понять, кто на чьей стороне.
Внезапно за спинами болельщиков, плотным кольцом обступивших лужайку, послышался глухой стихающий ропот, словно волна накатила на галечный берег. Послышались голоса:
— Великий герцог! Дорогу Великому герцогу!
Толпа расступилась, и к лужайке с дерущимися выехал на великолепном, черном, как смоль, жеребце сам правитель. А бойцы продолжали сражаться. Вот уж на ногах осталось всего двенадцать человек… восемь… три. И всё, схватке конец — устоявшие на ногах представляли одну команду.
Герцог с интересом наблюдал за ходом поединка. Говаривали, что в молодые годы он и сам не чурался этой народной забавы. Когда всё было окончено, и на ногах оставалось всего три бойца, властитель снисходительным жестом подозвал одного из них. Надо ли говорить, что им оказался Юрай?
— Молодец, — сказал герцог, — ты и только ты обеспечил победу своей дружине. Как кличут?
— Юрай, неленский дворянин.
Герцог усмехнулся в кудрявую белокурую бороду, но по-доброму:
— Да, бьют королевских подданных… Возьми-ка, Юрай, — он стащил с пальца массивный перстень с зеленым камнем и небрежно протянул Кондрахину. Тот почтительно склонился, принимая подарок.
Толпа завистливо поглядывала на героя сегодняшнего сражения. Еще бы: перстень с руки самого Великого герцога! Небось, целого состояния стоит. Когда же Юрая надел подарок на палец и полюбовался игрой солнца на его гранях, свидетели его торжества и вовсе были покорены.
— Ну, как я смотрелся? — спросил Кондрахин, надевая поданный Уфелдом камзол и щегольскую шляпу.
— Великолепно, — признал байг, — особенно для гроссведуна.
— А с кем это ты беседовал? — как бы между прочим спросил Юрай.
— Когда?
— Когда я дрался. Господин в широченной шляпе с пером.
— А, вот ты о ком. Его зовут Коробка, такое вот смешное имя.
Больше Юрай вопросов не задавал, и Уфелд успокоился, отметив при этом удивительную наблюдательность гроссведуна. Казалось бы, куда тут пялиться по сторонам, когда тебе вот-вот съездят кулаком по морде, а этот усмотрел.
— Ну, какова наша дальнейшая культурная программа? — осведомился Юрай, когда они миновали окраинные кварталы.
— Что? — не понял Уфелд. Своеобразная манера гроссведуна выражаться и раньше не раз ставила его в тупик.
— Спрашиваю, как мы продолжим столь славно начавшийся денек? Или у тебя своих забот по горло?
