Вернее, я уверен в обратном.
…В последнее время, после целой кучи неудач и недомолвок, я все чаще вбиваю в себя мысль, что-де свет не клином сошелся, а в особо радостные моменты эта мысль в меня лезет сама. Особенно, когда вижу красивых девчонок или строящееся здание. Последнее может показаться странным? Нет, это не странность, а радость, потому что я чувствую, я понял, что спасение от всех грустных мыслей — в работе, а строительство — моя работа, и мне чертовски приятно чувствовать, что работа стала частью меня, как и моя любовь. Романтика? Может быть. И не может быть, а точно! Романтика в каждом из нас сидит, у каждого она и в мозгу, и в сердце, и, простите меня, в печенках. И только циник может посмеиваться над ней, потому что не может найти ее из-за того, что не там ищет…
И все-таки, как ни клоню я к шекспировской «борьбе за любовь», как ни стараюсь бороться за эту самую, за нее, — идея «свет не клином» сидит во мне крепко.
Одно из двух: или я люблю не по-настоящему, или я глупейший из сверхромантиков, а впрочем, если последнее, то и первое — как следствие.
Это точно!
…Человеком надо оставаться даже тогда, когда к теое относятся по-свински, иначе ты докажешь, что к тебе относятся правильно».
Да, да! Ты прав, Саня. Оставаться человеком! Несмотря ни на что — оставаться. И значит, сверх всего, еще уметь разглядывать жизнь сквозь веселый, на солнышке искрящийся кристалл оптимизма.
А эти записи сделаны тобой в пору практики на стройке.
«7 сентября 1965 г. Копание в своих чувствах — это не копание траншей… Мой собственный афоризм. Неплохо сказано для такого олуха, правда? Опять меня грызут противоречивые чувства: и хорошо оттого, что все кругом хорошо, и горько от вчерашпей ссоры.
Ссора… Опять… А с каким чувством я шел вчера встречать Симу! Я прыгал от радости, что она позвонила и согласилась встретиться со мной.
Все было хорошо, просто прекрасно.
Она вышла из трамвая, и мы пошли к Рите. У подъезда сказала:
— Ты, я надеюсь, здесь меня подождешь? Понимаешь, у нее такие родители…
Я понял.
И сразу стало чуть-чуть нехорошо. Опять вспомнился Витька, его скорый приезд. Но я крепился и не подал виду, что обижен.
…У нее болела нога, но мы пошли пешком. Разговор, как никогда, вязался, и мне опять было дьявольски хорошо! Говорили о работе, я похвастался, что у меня хороший объект, много знакомых. Есть, правда, одна девушка, с которой еще не познакомился.
— Молодая?
— Молодая. И красивая.
