— Пора, — тихо сказал Александр Самсонович. Горожанин, одетый в милицейскую форму, вынырнул на середину улицы, поднял руку. Шофер переключил дальний свет на ближний. Тормоза взвыли. Машина остановилась.
— Куда едем? — спросил участковый, подойдя к открытой дверце.
— В Юргамыш.
— Предъявите права, путевку.
Водитель сунул руку в карман пиджака, зашелестел бумагой.
— В Юргамыше своих нарушителей правил движения хватает, — с подчеркнутым упреком сказал Горожанин, принимая от шофера права.
— Ко мне это не относится, — буркнул водитель.
— Да? А свет на перекрестке за вас переключать будет дядя?
— Разве я….
— Да, вы.
— Простите, будьте добры.
— На первый раз предупреждаю устно, хотя полагается продырявить талон.
— Заверяю. Больше никогда…
— Посмотрим.
Горбунов стоял рядом с Горожаниным и видел хмурое лицо Барабанова, сидевшего рядом с шофером. Не сказав ни слова, оперативник прыгает на подножку, заглядывает в кузов. У передней стенки растянулся человек. Из-под него выглядывают мешки. Непонятное волнение охватило оперативника. Он легко перекидывает тело в кузов, спрашивает:
— Кто здесь?
Тот, кто лежит на мешке, поднимает голову.
— А, Болотов! Далеко едем?
— Куда увезут.
— Что в мешках?
— Товар.
— Чей?
— Мой.
— Дмитрий Егорович, — обращается Горбунов к участковому, — лезь в кузов, посмотрим товар.
— Какое имеете право? — сердито бормочет Болотов.
— Нам право предоставил народ.
Болотов молчит. Горожанин развязал мешки. В двух мешках хром, в двух — шелк.
— Где взяли? — спрашивает Александр Самсонович.
— Где взял — там нет.
— Ладно.
Шофер стоял на подножке и через борт глядел в кузов.
— Обратно, — категорическим тоном произнес Горбунов.
Водитель юркнул в кабину. Поддал газу. Машина поползла влево, сдала назад, рванулась вперед и, набирая скорость, понеслась…
Ефим Барабанов, которого допрашивал Горожанин, твердил: вещи Болотова. Он попросил помочь довезти до Юргамыша, посадить в поезд. Больше он, Барабанов, ничего не знает. Где Болотов взял вещи и какие — разговора не было.
Поединок между Александром Самсоновичем и Иваном Болотовым затянулся. И хотя Болотов настойчиво отрицал причастность к краже, Горбунов улыбался. Он убежден: остальные вещи найдет, докажет вину, преступление будет раскрыто. А пока с Болотовым трудно вести разговор: ловчит изо всех сил.
— Не разумнее ли говорить правду, Иван, а?
— Повторяю: хром и шелк нашел у кладбища в яме, когда ходил поправлять крест на отцовской могиле.
— Учтите, проверять будем.
