– Хорошее местечко,– сказал он Маккаффи, когда майор влез в кузов вслед за ним.
Маккаффи посмотрел на винтовку.
– Ну-ка покажите, что за штуковина? Ага, старая подружка А-пять. Ну что, парни, дадим им всем прикурить? – Он, верно, принял Пратта за забияку ветерана, который давно не дрался.– Только без команды не стрелять, понятно?
– Там столько народу,– беспокойно заговорил сержант.
– Как вы думаете, они... мы сможем их остановить? – волнуясь, спросил другой, еще совсем мальчишка.– Они же все посходили с ума – черт знает, чего от них ждать!
– Успокойся,– пробормотал Маккаффи, рассматривая толпу в бинокль.
– Они сами хотят, чтобы мы открыли огонь,– сказал сержант,– для того и вышли. Они же все видят... и Джонс прекрасно знает, что мы собираемся его окружить. Ему ведь известно будущее. Именно этого он и добивается.
Из развалин подуло теплым ветерком. Вдалеке, на фоне мутного неба, не спеша двигалась колонна транспортных машин. Люди вокруг Пратта нервничали, беспокоились: они то держали винтовки на изготовку, то клали их на кабину и на борта кузова и, приставив ладонь ко лбу козырьком, тревожно всматривались туда, где колыхалась серая масса людей.
– Скоро начнется,– заметил Маккаффи.
Толпа послушно выстраивалась позади серых фаланг.
– Интересно, сколько их там? – спросил Пратт.
– Тысячи. Миллионы. Думаю, вожак поедет на своей тачке, а остальные пойдут за ним, как стадо баранов.– Маккаффи показал на стоящий на обочине лимузин.– Вон, видишь, какой-то богатенький дружок сделал ему подарок.
– Нет, он пойдет впереди,– заметил какой-то журналист, услышавший слова Маккаффи.– У них все по плану, я читал эту бредятину, они напечатали, так вот там как раз написано, что он пойдет впереди.
– Ну да, и я так думаю, ему надо идти впереди,– сказал Пратт.
– Вы что-нибудь знаете о нем? – спросил репортер, и на его пухлом лице промелькнуло выражение страха и репортерской жадности. Типичный берлинский газетчик в мешковатом твидовом костюме, с трубкой во рту, прожженный циник, которому на все наплевать, кроме информации.
– Нет,– ответил Пратт.
– Это правда, что он беглый каторжник, что он бежал из какого-то лагеря в Боливии?
– Я слышал, что раньше он выступал на ярмарках вместе с мутантами,– сказал сержант.– Он ведь сам мутант, у него во время войны крыша поехала.
Пратт молчал. Что-то голова разболелась от слишком яркого солнца, от пыли, от сухого горячего ветра. Скорей бы все кончилось.
– Послушайте,– обратился репортер к Маккаффи,– скажите мне вот что. Вот эти парни, которые там. Они просто делают бабки, верно? Что вы об этом думаете?
