Король так и не выстрелил. Повинуясь внезапному порыву, скорее рефлексу преследователя, чем разуму, он сжал коленями бока гнедого и тот, не мешкая, прыгнул следом. Лишь когда конь, оступившись на скользких камнях, рухнул в воду, подняв целое облако ледяных брызг, король понял, что поторопился. Но было уже поздно — поток безжалостно высвободил его ноги из стремян и потащил, швыряя о камни, вниз, к водопаду.
На дворцовой башне вскрикнула принцесса и, словно повинуясь её крику, в реку прыгнул Баркли. Более лёгкий, чем хозяин в быстро намокшей одежде, он нагнал его и, ухватив зубами за рукав, потащил к берегу. В то время как коню удалось выбраться, их сносило всё ближе к обрыву. Из последних сил пёс дотянул хозяина до камня, торчащего у берега. Король вылез из воды и протянул руку, пытаясь вытащить пса. Но сил бороться с течением у Баркли уже не было. Взвизгнув, он помчался к водопаду. Король метнулся к обрыву — белое тело собаки исчезало в бурлящих волнах.
А в это время, на смотровой площадке башни, принцесса медленно оседала на руки старого слуги — она только чудом не потеряла брата, но лишилась друга, самого верного и искреннего — сознание оставило ее.
И было залито то ли брызгами, то ли слезами лицо молодого монарха, когда, задыхаясь, он спустился с кручи на берег Зачарованного озера. Он не надеялся застать пса в живых, но решил попытаться выловить его тело из смертоносной воды, чтобы похоронить, как друга.
Напряженно вглядывался он в темную мутную поверхность озера. Водопад, породивший его, выносил со дна камни и ил, их пласты перемещались под водой, словно мышцы зверя, под влажно блестевшей шкурой. Вот что-то крупное поднялось со дна, и король встрепенулся. Внезапная тишина и раздавшийся затем звон оглушили его. Потрясенный, он запрокинул лицо к обрыву и там, на самом краю, увидел оленя. Тот четко вырисовывался на фоне неба, золотые рога играли солнечными бликами, рассыпая вокруг сияющие искры — это они звенели, ударяя в ставшую неподвижной гладь озера. Под стеклом прозрачной воды король разглядел Баркли. Изломанное тело пса лежало на самой глубине, длинная белая шерсть колыхалась, словно подводная трава. Вот, едва уловимая судорога пробежала по нему. Неведомая сила вздернула тело и окутала мерцанием, сквозь которое, разгоравшееся все ярче и ярче, король едва мог видеть происходящее.
Никогда потом и никому он не пересказывал увиденного. Но оно заставило его, не склонявшего ни перед кем даже головы, рухнуть на колени…
