Так, размышляя над явно непосильной для меня задачей, я добрел до кенгуру. Эти примитивные млекопитающие резво гонялись друг за другом по обширной территории вольера. Видимо играли. На служителя, который тем временем раскладывал им корм по… яслям, решил я, они не обращали никакого внимания. Разглядывая все это сквозь Сумрак, я с удивлением заметил, что служитель-то Иной. Темный Иной пятого — шестого уровня Силы. Зарегистрированный, но по — видимому не работающий в Патруле. Это была новость. Соколов либо не счел нужным информировать меня о Темном служителе в зоопарке, либо сам этого не знал. Я посмотрел на часы. Наступало наше время. Время Ночного Патруля. Подойдя к служителю, я как можно небрежнее произнес:
— Ночной Патруль, представьтесь!
Служитель удивленно посмотрел на меня и сказал:
— Иной. Э… Темный Иной. Сергей Иванов.
«Вот тебе и раз! Тезка среди Темных объявился», — подумал я. — «Ну ладно, посмотрим чем ты дышишь».
Никакого волнения в его поведении я не заметил, но так же строго продолжил:
— Сергей Муромцев. Вы здесь работаете?
— Да. Но… к Патрулям я никакого отношения не имею. У меня своя работа, — он как-то совсем по-детски наивно улыбнулся и показал на вольер. — Вот, мои питомцы. Кенгуру, да еще медведи с волками. А вы, наверное, по поводу нападения на животных?
— Да. Может что-то знаете интересное?
Иванов пожал плечами:
— Меня уже спрашивали ваши, то есть наши — Темные. Я в Патруле не работаю, не практикую… Так что мне все равно. Что Светлые, что Темные. У меня со всеми мир. Я вообще жалею, что согласился на инициацию, — он помолчал, потом неохотно продолжил. — Они были с утра, часов в десять. Могу повторить, то, что сказал им. Согласен, случаи странные, но в мое дежурство ничего не замечал. Да я бы и Темного развеял по Сумраку если бы он тронул вот их, — Иной показал на кенгуру.
Как раз в это время из сумки ближайшей к нам мамаши выглянула симпатичная мордашка уже довольно крупного детеныша.
— Сколько ему? — спросил я. — Два, три месяца?
— Три с половиной, — улыбнулся служитель. — Самый шалун из всех, — и, заботливо подложил сена в кормушку.
— Ну а оборотни? — продолжал я гнуть свое.
— А что оборотни? Те же Темные, только хуже. Думаю, что если это был Темный, то из низших. Но, уверяю, вас дозорный, сам ничего не видел. А если бы видел, то сказал. Нельзя трогать живность. Они твари бессловесные…
— А люди?
— А что люди? — вопросом на вопрос ответил Иванов, лупоглазо уставившись на меня. — Люди тоже разные бывают. Иногда хуже оборотней. Да и сами о себе позаботиться могут. И ты, опер, меня Темного на словах не лови. Я сказал, что думаю.
