Торопиться было некуда, и я для начала не спеша обошел вокруг зоопарка, изредка посматривая сквозь Сумрак — нет ли чего подозрительного. Территория имела форму неправильного треугольника. Одна его сторона, примыкала в мелкой грязноватой протоке, ведущей в Сормовское озеро. Две другие выходили на оживленную улицу и довольно широкий проход к аттракционам и мотодрому. Рассудив, что злоумышленник, если таковой вообще был, должен подбираться к животным со стороны протоки. Место это было наиболее глухим, тем более, что ее противоположный берег обильно зарос неухоженным парковым лесом. Я медленно пошел вдоль кромки воды, надеясь обогнуть зоопарк и выйти прямо на парковку машин. Однако мой расчет не оправдался. Кое-как продравшись сквозь кусты и молодую крапиву, растущие вплотную к забору я обнаружил, что обойти зоопарк кругом мне не удастся. В Сумрак я решил не уходить, а по-человечески вернуться назад, тем более, что ничего интересного здесь не было. До шоссе оставалось каких-то двадцать метров и, будь здесь следы оборотня, я бы их увидел. В результате только нахватал репьев на джинсы и, с трудом избавившись от них, пустился в обратный путь по берегу мутной протоки, неэстетично именуемой местным населением речкой Парашкой.
Народа у кассовых окошек не было совсем и, взяв билет, я прошел на территорию зоопарка. В принципе находясь на службе, я имел право, воспользовавшись Силой пройти без билета, но лишать живность лишнего кусочка пищи мне не хотелось. Клетки енотов, к которым я направился в начале, находились почти у самого входа в зоопарк. Там ничего интересного для меня не было. Слишком много времени прошло после нападения. Даже вампирья тропа за несколько часов рассасывается в Сумраке бесследно, не то, что следы оборотня. Я вспомнил, что на курсах именно со следами оборотня у меня были проблемы. Почему-то никак не удавалось их увидеть, хотя более сложную для восприятия вампирью тропу рассмотрел буквально с первого раза. Соколов потом на занятиях говорил, то ли в шутку то ли в серьез, что это играют во мне задатки боевого мага, мага — перевертыша. В общем того же оборотня. Только Светлого.
От я енотов повернул к вольеру, где содержались кенгуру. «С перевертышами все не совсем понятно, — размышлял я, не торопясь, продвигаясь среди редких посетителей и рассматривая их сквозь Сумрак. — Даже Высшим магам. Дело в том, что практически они ничем не отличались от оборотней и, следовательно, их хищные формы должны были нападать на людей. По крайней мере, в теории. Однако на практике этого почему-то не происходило. Правда, на занятиях учили, что перевертыши никогда не перекидываются в волков, а оборотни в медведей. Но и те и другие могли быть, к примеру, крупными кошачьими хищниками, крупными рептилиями, которые, по крайней мере, львы, тигры и крокодилы, всегда славились своим людоедством. Изредка встречались и странные формы, как оборотней, так и перевертышей. Например, телохранитель Газзара, главы Нижегородского Дневного Патруля, был оборотнем — гигантопитеком. Давно вымершей очень рослой обезьяной, а в Питере я познакомился с перевертышем — карликовым мамонтом. Там же мне рассказали, что где-то в Австралии был перевертыш — белая акула, но поскольку использовать его в операциях на суше было более чем проблематично, этот сотрудник Ночной Службы работал простым вахтером. Короче говоря, никакой ясности с ними не было. Однако хотя вопрос оставался открытым, и Светлые и Темные с большим удовольствием использовали оборотней — перевертышей для охраны офисов, делегаций и во время стычек между собой. Магией они большой не обладали, зато физической силы и живучести было, хоть отбавляй».
