— Извините, — перебил я, совсем потеряв терпение, — мы бы хотели у вас кое-что спросить. Вы слышали о книге «Мертвая жизнь»? Вы же много читаете…
— Конечно, — Бернс расхохотался и закашлялся, — много читаю. Что еще делать старому дураку? Молодой человек, вы ведь уже взрослый. А верите в сказки.
— И все-таки?
— Короче! — книгочей с трудом встал, грохнул пустой кружкой об стол и бросил на него несколько золотых монет, — вечером поговорим. Я не в том состоянии и настроении. Лучше проводите старика до дома.
— Ладно, — согласился я.
Не осталось сомнений, что мы на верном пути.
Дворецкий, или слуга, без возражений пропустил нас, помогающих Бернсу дойти до дома. Разве что на Горма опасливо покосился. Хозяин проснулся только к вечеру, когда за окнами стало темнеть. Спустился к нам, терпеливо дожидавшимся его в гостиной. Вернее, это Горм терпеливо ждал, Джордж, волнуясь, ходил из угла в угол, а я рассматривал книжную полку. Там были и романы про рыцарей и прекрасных дам, и сборники стихов, и исторические документы, например, «Хроники Вертиго», и совсем мудреные трактаты, типа «О небесных светилах и их природе».
— Не ищите, молодой человек, нет у меня «Мертвой жизни», — сказал Бернс, — не было и не будет. И поменьше спрашивайте о ней на улицах.
— Почему? — я изобразил удивление, хотя догадывался.
— А потому, — Бернс подставил стул, порылся на верхних полках, потом куда-то ушел, тихонько ворча, потом вернулся, положив на стол здоровенный том с надписью «О народах и цивилизациях, некогда населявших мир», — потому, молодой человек, что те, кто не знает, сочтут вас за дурачка. А те, кто знает, сообщит, куда надо.
С этими словами Бернс начал листать том, страницу за страницей. Остановился.
— Ну, конечно, — сказал он, — Найтсшедоу! Кажется, припоминаю…
— Что? — переспросил я.
— Найтсшедоу. Был такой древний город. Это не самоназвание, под этим именем его запомнили. Но нам ведь не самоназвание нужно… Между прочим, довольно своеобразный был городок. Его жители были язычниками, но по тем временам само по себе это было нормой. Святая Церковь не имела большого влияния. Особенность была не в том. Заметили ли вы, господа, что сохранившиеся поныне языческие культы, как наши, так и варварские, поклоняются светлым, в крайнем случае, нейтральным силам? Я прав? — Бернс обратился к Горму.
— Мое племя поклоняется Великим Воителям. Это не боги, но и не просто люди. Они вечно сражаются с Мировым Злом, поселяющимся в душах людей. Наша вера учит, что душа воина, погибшего в бою, тоже будет сражаться в армии, возглавляемой Великими Воителями. А трусы, предатели и подлецы после смерти станут частью Мирового Зла.
