Догонит он нас только в том случае, если мы будет ждать возле постоялого двора; следовательно, нужно максимально от него удалиться. И, как назло, ночью из города не удрать — ворота закрыты. Отпадает вариант и с Гильдией Воров — скорее всего, именно туда первым делом отправится паладин. И уж ему-то нас наверняка сдадут. Вообще, единственная гильдия, перед которой Церковь предпочитает лишний раз не качать права, это маги. Но от магов тоже можно всего ожидать. Не захотят они обострения политической обстановки — и выдадут. Что им какой-то искатель древностей, не говоря уж про варвара?
Пока мы Гормом без всякой цели бежали через петляющие улицы и переулки, я лихорадочно обдумывал, где бы мы могли отсидеться. Видимо, нужно было бежать туда, где паладин просто не догадается нас искать. Почему? А потому, что Торренс не тот человек, чтобы там быть.
Что этот человек с мечом и его смиренные патроны могут знать про меня? Что я ищу потерянные сокровища? Ну и что? Состою в Гильдии Воров? Тоже не то. Ах, да, я еще и «продавший душу». В смысле, деньги люблю? Да не люблю я их, а нужны они мне для того, чтобы жить. Есть вкусно, одеваться добротно, спать в комфорте. Еще я люблю путешествовать, а накопительство и путешествие — вещи несовместимые.
Невольно я вспомнил свою комнату на постоялом дворе. Не самая роскошная, но и не самая плохая, довольно комфортная. Впрочем со стороны жителей Лейксайда я, наверное, кажусь обеспеченным бездельником и сибаритом. Что я делаю, находясь в родном городе? Деньги трачу, направо и налево, отдыхаю, развлекаюсь, позволяю себе жить в гостинице и таскать с собой телохранителя. В то время, как кто-то в поле копается, не разгибая спины, кто-то в мастерской целыми днями возится, а кто-то за прилавком стоит. И невдомек этим работягам, что я только в Лейксайде и могу расслабиться. После не менее сложной работы за его пределами.
Что ж, репутация сибарита — тоже своего рода маскировка, которой стоит воспользоваться. Что не станет делать сибарит? Ночевать под мостом, например. Но у Лейксайда нет рек и нет мостов, есть только озеро. И спать на улице довольно опасно. Обнаружить могут. Следовательно, надо идти на окраину, где в основном, живет беднота. Напроситься в какую-нибудь лачугу и как-нибудь переждать эту ночь.
С этой мыслью мы миновали район лавок, мастерских и домов их владельцев, после чего вышли к окраине. К покрытым соломой хижинам, заборам из кривых досок и почти кромешной тьме. Подойдя к воротам одного из домов, я постучал, мучительно соображая, как бы получше напроситься.
