Принцесса встала, но и не подумала выйти из кареты. Старшина был вынужден спуститься во враждебную толпу и идти к ним. Глядя с мостовой на экипаж снизу вверх, он стоял перед принцессой как проситель.
Принцесса заговорила первой:
– И каково решение совета, сударь? Согласились ли они открыть ворота города, как я просила?
Старшина заколебался, его глаза беспокойно обегали тысячи лиц, повернутых к нему.
Его неуверенное поведение вызвало волну криков в толпе:
– Утопить его! Бросить в Сену!
Остальные голоса подхватили угрозу, пока она не выросла до злобного рева. Карета задрожала, когда толпа стала напирать сильнее. Испуганный старшина подвинулся ближе к одному из мушкетеров.
У Энни волосы встали дыбом. А что, если толпа убьет его прямо сейчас?
Принцесса подняла обнаженную шпагу.
– Тише, верные мои сограждане! Пусть он говорит. Народ должен услышать ответ. – По ее команде сердитые выкрики смолкли.
Старшина надтреснутым голосом еле выговорил:
– Ворота будут открыты. Войскам монсеньора принца будет обеспечен свободный проход через город.
Энни закрыла лицо руками, бормоча:
– Слава богу. Слава богу.
В поднявшемся реве голосов Великая Мадемуазель прокричала серому от ужаса человечку внизу у кареты:
– Давай поспеши назад, чтобы спрятаться в зале, пока я еще здесь и могу тебя защитить.
Запыхавшийся курьер проложил себе дорогу к карете. И махнул рукой, привлекая внимание Роже. Вполголоса перекинувшись с ним парой слов, Роже нагнулся к уху принцессы и передал ей сообщение.
Она коротко кивнула и встала.
– Мои верноподданные! Освободите дорогу. Надо спешить. Мы едем в Бастилию!
Никогда, даже в самых мрачных фантазиях, Энни не могла представить того, что ожидало их во время короткого пути в Бастилию.
Звук орудийной канонады теперь уже не был отдаленным. Случайные ядра то и дело падали вокруг них. Каждые несколько минут железные осколки с визгом проносились над их головами.
Кусочки камней, черепицы, штукатурки дождем падали на них, засыпая дорогу. Густые клубы дыма поднимались из горящих зданий, подожженных огнем орудий. И когда с юга дохнул порыв ветра, едкий запах горелого пороха заглушил все остальные.
Заслышав визгливое завывание прямо над головой, Энни согнулась вдвое, прикрывая голову руками. Докрасна раскаленный осколок ядра ударился в крышу ближайшего дома. Огромный кусок шифера рухнул на дорогу, чуть не попав в их карету.
Энни втихомолку молилась, чтобы не пострадал ее ребенок.
Несмотря на старание стражи, сопровождавшей их, карета все больше замедляла ход и теперь еле ползла. Энни больше не смотрела в небо, следя за каменным крошевом или раскаленными осколками железа. Все ее внимание сосредоточилось на улицах, где толпа испуганных домохозяек и лавочников сменилась беспорядочной вереницей раненых.
