Удерживая дрожь в ногах, Энни встала и вышла в открытую дверку кареты, где Роже с Шавиньи тщетно пытались расчистить путь, чтобы пройти. Внезапно словно по команде между ожидающей принцессой и каретой в толпе возник узенький проход. Сердце Энни колотилось, как у пойманного голубя, когда она спустилась на мостовую, но она держала голову высоко поднятой и в сопровождении двух мужчин прошла между стен, образованных восторженной толпой.
С их приходом в ассамблее воцарилась настороженная тишина. Несмотря на открытые окна и высокие потолки, в зале было душно. Энни следовала по пятам за принцессой, а за ними возникал поток злобного бормотания.
Голос Великой Мадемуазель перекрыл шум в зале.
– Уважаемые депутаты, советники, господа, – стало тихо. – Я пришла от имени моего отца, который слишком болен, чтобы выходить из дома. Месье уполномочил меня обратиться к вам самым настойчивым образом. – Взгляд ее холодных голубых глаз переходил с лица на лицо, и те, кто встретил его, отводили глаза. – Мы вынуждены идти на крайние меры. Анархия грозит захлестнуть улицы. Прислушайтесь к шуму горожан, собравшихся внизу. – Она сделала паузу, и зловещий ропот проник в комнату. – Никто в Париже сейчас не находится в безопасности. Мы должны немедленно мобилизовать стражу в каждом квартале города для поддержания порядка.
Старшина слегка поклонился.
– Это уже сделано, ваше высочество. Четыре тысячи солдат находятся в состоянии готовности.
Энни стало легче дышать. Она слушала, как белокурая принцесса красноречиво упрашивает, чтобы две тысячи из этих войск были посланы на выручку Конде к воротам Сен-Клу. Депутаты и уполномоченные тут же согласились, очевидно, стремясь избавиться от принцессы. Когда открылись двери, выпуская гонцов, отправленных, чтобы вызвать подкрепления, ожидающая толпа разразилась одобрительными возгласами.
А Великая Мадемуазель говорила дальше, объясняя, что в защите гвардии нуждается и Пале-Рояль. Совет согласился выделить тотчас же четыреста солдат. И снова сквозь ожидающую толпу отправились гонцы.
Теперь оставалась одна, самая важная просьба.
Великая Мадемуазель сделала паузу и затем заговорила властно, словно оглашая королевский указ:
– Месье принц окружен. Его войска были прижаты к городским стенам и наголову разбиты. У нас нет другого выхода, кроме как открыть ворота и разрешить армии Фронды пройти через город.
Несколько томительных мгновений в зале было тихо. Затем поднялся такой шум, словно все демоны ада вырвались на волю. Вопли депутатов перекрыли крики толпы за окнами.
