Итак, Лиза сочиняла на ходу, я со страхом слушал, а Нинка не обращала на нас ни малейшего внимания, высматривая, не мелькнет ли в траве маслянистая шляпка гриба. Жемчужное ожерелье болталось у неё на шее, и я всё никак не мог понять, как же Нинка объяснила его появление своим родителям. Но вскоре я и думать забыл о бусах, потому как вдруг увидел под деревом крепкий подосиновик, а рядом с ним целую россыпь лисичек. Я издал ликующий вопль и бросился собирать лесное богатство. Нинка с Лизой смотрели на меня с плохо скрываемой завистью, за тот месяц, что мы провели на даче, им не удалось найти ни одного гриба. Я же умудрялся находить грибы везде, где только проходил, для этого мне не надо было раздвигать траву и шуровать палкой в кустах. Я мог даже не смотреть под ноги, просто в какой-то момент я бросал взгляд на поросшую мохом кочку и видел грибы. Моя мать называла это "особым нюхом", а отец гордо говорил соседям, что у него растёт настоящий грибник. Учитывая, что моя мама в лесу не находила даже мухоморы, а папа не отличал подосиновик от бледной поганки, полагаю, что этот самый "нюх" не передаётся по наследству. Да, и я до сих пор уверен, что никого нельзя научить искать грибы. Это или есть, или нет. Когда мы ходим за грибами с моей дочерью, она всегда обижается, почему у меня всегда набрана корзинка с верхом. Почему-то она не видит грибов, даже если те растут прямо у неё под ногами.
А в тот раз с грибами повезло не только мне. Не прошло и пяти минут, как Нинка заорала, что обнаружила в зарослях папоротника целую россыпь горькушек. В этом нельзя отказать моей дорогой подруге детства, забавной девчушке с гривой темных волос, что бы хорошего не попало к ней в руки, она в первую очередь спешила поделиться этим с друзьями. Когда я вспоминаю, как порой я таился от моих товарищей, набив карманы каким-нибудь печеньем, привезённым отцом из города, мои щёки заливает краска. Но я ничего не могу с собой поделать, я всегда был и остаюсь единоличником. Даже когда родилась моя дочь, я не отказался от своей детской привычки прятать всевозможные вкусные вещи. Когда я приносил ей, маленькой, конфету или слоёную булочку, в моём кармане непременно лежала такая же конфета. Почему так? Возможно, всё дело в том, что моя мать с самого детства внушала мне, что делиться с другими это нехорошо, что "так тебе сядут на шею" и что "своя рубашка ближе к телу". Когда я сам стал отцом, я постарался учесть её ошибки и сейчас с гордостью могу сказать, что моя дочь совершенно не похожа в этом смысле на меня. Она знает, что своя рубашка ближе, но всегда готова отдать её первому встречному. Она очень добрая, моя маленькая девочка. Добрая и озорная, совсем как Нинка, загорелая девчонка из моего детства.
