Зося же видит в Людмиле союзника:
— Хотим избавить Якова Савельевича от Виолетты. Где она, кстати?
— Как где? — невинно округляет глаза Апельсинчик. — В интерьере, который пишет наш уважаемый Кучеренко.
— Вот видите! Видите! — Ирисова в отчаянии.
— А наша Серафима Евгеньевна испытывает к Якову Савельевичу настоящее серьезное чувство, — говорит Зося. — Она влюбилась в Кучеренко.
— Да ну? Вы это серьезно?
— Я старуха, старуха! — отчаянно говорит Ирисова. — Я же говорила! Говорила, что все это смешно!
— Да прям! Все равно надо выдергивать нашего Кучеренко из пасти этой акулы. Как бы сделать так, чтобы эта стервочка отсюда убралась? А? — Люська задумчива. — Кстати, женщины, яду ни у кого нет?
— Проще ее с лестницы скинуть, — усмехается Зося. Не такая уж она, оказывается, добрая и безобидная.
— С лестницы? Кстати, мысль. Сломала бы она руку. Или ногу.
— Лучше шею.
— Девочки, девочки!
— Они уже два часа там сидят! — напоминает Ирисовой Зося.
— О-о-о!
— Не понимаю. — Люська в растерянности.
— Чего? — хором спрашивают Ирисова и Зося.
— Почему она взялась за Кучеренко? Программист и моложе и интереснее.
— Он Виолетту на дух не выносит, — уверенно говорит Зося. — И вообще, Леше нравится другая женщина.
Люба замерла у экрана телевизора. Вторник, вечер. Она пришла с работы усталая, ноги промокли. И вот этот невинный треп женщины привел наконец и к обсуждению чувств Алексея Градова.
— Женщина? Кто? — спрашивает Ирисова.
— Здесь? — Это Люська.
— Нет, — отрицательно качает головой Зося. — Не здесь. На воле.
— А… — Люська слегка разочарована. Какая женщина не прочь иметь поклонника, хоть тайного, хоть явного? — Кстати, а где сейчас наш программист?
— В спортзале, — невинно говорит Зося.
— Где?!
— В спортзале. Решил тоже поработать на тренажерах.
— Ни к чему хорошему это не приводит, — печально замечает Ирисова.
В этот момент под руку с Кучеренко появляется Виолетта в пролете второго этажа:
— Ау! Тетки! А это мы!
Она цепляется за рукав Кучеренкиного свитера и нащупывает ногой ступеньку. На высоких каблуках спускаться по такой крутой лестнице неудобно, но для Виолетты главное не удобство, а красота. Ее ножки в шелковых чулочках и туфельках на высоких каблучках смотрятся бесподобно.
— Яков Савельевич, держите меня крепче!
— А лучше подтолкните, — громко советует Люська.
— Я знаю, что вы все меня ненавидите. А я вот все равно здесь. И получу два миллиона.
С помощью Кучеренко блондинка спускается наконец в гостиную.
