— Не повторяйся. Это уже скучно, — замечает Зося.
— Ну, расскажи тогда что-нибудь веселенькое, — усмехается Виолетта. — Про розовую любовь. Интересно, ты к мужчинам отвращение испытываешь или они тебе безразличны? А ко мне что испытываешь? Я же красивая девушка! Ой, надо же! Как-то и не подумала! Все по мужикам промышляю, а можно и…
— Да замолчишь ты наконец! — не выдерживает Люська.
— А что? — невинно смотрит на нее Виолетта. — Я любви хочу. Зося, давай с тобой выпьем. На брудершафт, с поцелуем. Как знать, может, тебе понравится?
Кучеренко в который уже раз болезненно облизывает губы.
— Яков Савельевич, принесите нам вина, — командует Виолетта.
Тот послушно идет к бару, приносит бутылку. Виолетта улыбается;
— А сами? Опять не присоединитесь?
— Нет. Не хочу. — Кучеренко отрицательно качает головой.
— Нет, Яша, у тебя определенно есть какая-то тайна. — Виолетта плюхается на диван, отпивает глоток из бокала и явно передразнивает пожилую актрису: — Ах, какая прелесть!
Ирисова и без того в шоке. От Виолетты и ее интимного «Яша». Просит Кучеренко:
— Будьте любезны, Яков Савельевич, и мне налейте вина.
Когда Кучеренко приносит бокал, Серафима Евгеньевна чуть придерживает его за рукав:
— И присядьте, пожалуйста, рядом.
— Нет, сюда, — хлопает ладошкой по дивану рядом с собой Виолетта.
Кучеренко замирает в нерешительности.
— Ну что? Так и будем стоять? — атакует блондинка. — Да! Подумать только! Наш старичок в нерешительности!
— На вашем месте, — не выдерживает Люська, — на вашем месте, Яков Савельевич, я бы осадила эту нахалку. Садитесь к Серафиме Евгеньевне и забудьте свой последний писаный маслом интерьер. Выставите картину за дверь вместе с этой юной нахалкой.
— Поздно, — игривым голосом говорит Виолетта, — мы уже стали с Яшей так близки!
Ирисова громко ахает, Кучеренко бормочет:
— Что ты такое плетешь?
— В смысле духовно, — громко хохочет Виолетта. Потом поднимает бокал: — Ну, за здоровье! И за наше семейное счастье!
Серафиме Евгеньевне плохо. Она бледнеет, а блондинка, усмехаясь, говорит:
— Я же не сказала конкретно — за чье. За наше общее семейное счастье. Ведь мы с вами все — одна большая единая семья. Разве не так? Коллектив единомышленников, сплоченный общей задачей: насыпать друг другу соли на хвост. А впрочем, что касается личного семейного счастья, если Яков Савельевич выиграет два миллиона, я пожалуй что и рискну. Яков Савельевич, ау! Я делаю вам предложение. Неприличное!
Кучеренко наконец тяжело плюхается в кресло, стоящее рядом с креслом Серафимы Евгеньевны. Виолетта одним жадным глотком допивает бокал:
