— Теперь запомни, Кир, — проворчал он, — что людей, пришедших из темноты, свет слепит.
Ты надеялся, что я лег спать без внутренней охраны, всегда готовой меня защитить?
У Кира был нож, и он мог бы убить армянина, не прикрытого доспехами. Но это было невозможно, поскольку Гарпаг просил о перемирии. После длительного напряжения Кир почувствовал слабость в ногах. Гарпаг не дал ему ни минуты на размышления. Обращаясь к нему, армянин не употреблял должного титула.
— Ты считал, что я не стану мстить за смерть Вартана, сына моего, чье тело было разделано, словно туша для пира? — Его темные глаза сверкнули. — Кир, я приказал Вартану пойти с тобой, чтобы заботиться и защищать.
Кир нервно бросил на землю нож и рассказал Гарпагу правду о смерти Вартана в степях. Армянин внимательно слушал. Странное ощущение возникло у Кира, будто они снова стояли перед рассветом у светильника евнуха во дворе Экбатаны. То, что началось тогда, по-видимому, заканчивалось теперь, и Гарпагу это было известно. Полководец велел Киру сесть и отбросил в сторону пустой серебряный кубок; морщины более резко выделялись на его лице.
— Не думаю, что ты лжешь, — сказал он. — Скажи-ка мне вот что. Если бы твой друг с разбитой головой пришел к тебе за помощью, ты бы достал сумку с хирургическими инструментами и провел операцию собственными руками?
— Нет, только медик мог бы это сделать. Армянин беззвучно рассмеялся:
— Но, не имея никакого опыта в военном деле, две недели назад ты возглавил шесть тысяч воинов.
Ты бросил этих асваранцев, самых прекрасных верховых лучников, на моих бесстрашных копьеносцев, к тому же имевших поддержку метателей дротиков. Из-за твоего безрассудства скольким женщинам в этом городе приходится оплакивать убитых? Могу назвать число рук, отрезанных от их тел и сваленных в кучу перед моим шатром. Где были луки асваранцев? Куда ты спешил? Ты мог часами, даже днями кружить вокруг моего войска и стрелами сокращать его численность. Как мы могли помешать твоим нисайским скакунам, самым быстрым лошадям, кружить вокруг нас? Могли ли мы спастись от них?
Кир понял, что армянин не стал бы говорить ему этого, если бы рассчитывал, что они снова встретятся как враги на поле брани. А Гарпаг свирепо продолжал:
— Разумеется, Кир, царь Аншана, господин Трех племен, был горд и чувствовал себя героем, когда конь нес его галопом по траве к несчастью. Таким героем, каким может быть лишь слабый человек, думающий лишь о смерти, чтобы получить хоть немного известности. — Сарказм Гарпага напомнил о Вартане. — Должен употребить самые простые слова, чтобы продраться через твою благородную дурость. Командир, ведущий людей к опасности, не может себе позволить утешаться слабостью. Командир должен научиться обманывать, чтобы казаться врагу слабым, когда на самом деле он силен, и казаться сильным, когда в действительности он слаб. Он должен плести паутину из обманов о своих действиях, готовить скрытые измены, воровать вражеские тайны, грабить и не проявлять милосердия, пока не завоюет все, к чему стремился.
