Присев на пустующую койку, Степанов взглянул на закованного в гипсовый корсет друга и с трудом подавил тяжелый вздох.
- Здорово, Миша! - прошептал Кислицин, скосив на капитана глаза, головы он не мог повернуть. - Что, поздравить пришел?
Степанов кивнул. Слова поздравления прозвучали бы нелепо в такой ситуации, и он молча пожал холодную неподвижную руку Валентина, бессильно лежавшую поверх серого казенного одеяла.
- Быстро делаю карьеру, - так же шепотом произнес Кислицин. - Алферов вчера приезжал...
Он улыбнулся и подмигнул Степанову. Лицевыми мышцами он еще мог управлять.
- Я знаю, - сказал Степанов. - Я вместе с ним хотел, да опоздал.
- Не страшно, - опять улыбнулся Кислицин. - Я не тороплюсь теперь... Хочешь взглянуть? В тумбочке лежит.
Степанов выдвинул ящик. Орден "За личное мужество" лежал поверх новеньких погон со звездами подполковника.
- Поздравляю! - все же счел возможным сказать Степанов и задвинул ящик. - Третий у тебя?
- Угу. Две "красные звездочки" и этот. И подполковника - досрочно. Хорошо заработал, верно, Миша?...
- Да... Работенка была горячая...
...Общежитие, в котором размещалась группа офицеров антитеррористического Центра ФСБ, оказалось полностью блокировано боевиками часов через восемь после начала штурма Грозного. Еще через пару часов стало ясно, что в здании не продержаться - колонна бронетехники 205-й бригады была почти полностью сожжена и прорвать блокаду не смогла. С наступлением темноты осажденные решили пробиваться к зданию УФСБ. Разделились на две группы, первой командовал Кислицин, Степанов - второй. Группа Степанова, более малочисленная, смогла покинуть здание незаметно для "чехов", а вот Кислицину не повезло. Его людей, сосредоточившихся возле пролома в бетонной стене, заметили изза вспышки светительной ракеты и стали расстреливать почти в упор - метров с тридцати. Раненный в самом начале боя, Кислицин остался на месте и минут двадцать прикрывал огнем РПК отход своих людей - в результате группа понесла минимальные в такой ситуации потери - только два человека были убиты. Степанов вернулся к общежитию перед рассветом, один, и обнаружил едва живого Кислицина, у которого было четыре огнестрельных ранения и одно колотое, очевидно, боевики добивали его и бросили, посчитав убитым. Позже выяснилось, что одна пуля задела позвоночник...
- Кстати, знаешь, кто нас так удачно сделал в ту ночь? - спросил Степанов.
- Кто?
- Ахмед Нурали. Вспоминаешь?
