Это был вопрос-утверждение. Для пущей надежности шествие замыкал Пикколо.
А Артемиза Плюш, от радости, что вновь обрела свою хозяйку живой и здоровой, без умолку разглагольствовала:
– Иисус, Мария, Иосиф… ну и приключение! Сколько же вы всего натерпелись, моя маленькая Зефирина? Как подумаю… да кому бы в голову пришло, кто бы мог поверить… быть похищенной в день собственной свадьбы! Ах, разбойники, ах, бандиты… Моя голубка, как же она настрадалась… Монсеньор Фарнелло верно сказал: «Я ее найду…» И клянусь, он сдержал слово. Он, наверное, убил их своими собственными руками! Господь небесный, похитить вас силой, против вашего желания, ради выкупа… Ах, негодяи!
Проходя один за другим огромные залы дворца, Зефирина поняла, что «официальная версия», которую Фульвио сообщил челяди, сводилась к следующему: «Княгиня Фарнелло была похищена «против своей воли» разбойниками!»
Молодая женщина, чей разум в этот вечер был слишком утомлен всем пережитым, еще не знала, радоваться ей или тревожиться по поводу того, что она узнала из слов дуэньи. Зефирина почувствовала себя больной – по телу внезапно разлился жар. Машинально коснувшись рукой своего лба, обнаружила, что он пылает. Худенькие плечи била дрожь лихорадки. Было невыносимо тяжело шагать по бесконечным коридорам.
– Вот покои, предназначенные для вашей светлости, – сообщил Паоло.
Он толкнул белую с золотом дверь.
– Ужин для ее милости будет подан сюда… Пикколо принесет все, что пожелает ее светлость… Мы отбываем в Ломбардию завтра утром… Не будет ли княгиня так добра подготовиться к отъезду на рассвете…
Несмотря на все эти «сиятельство», «светлость», «ваша милость», Зефирина прекрасно понимала, что по-прежнему остается пленницей. Между тем она и не думала возражать и в полном изнеможении опустилась в резное кресло:
– Не знаю, смогу ли я завтра отправиться в дорогу, – сказала она тихо.
– Я непременно передам дону Фарнелло, что ваша милость устали… и если монсеньор разрешит, отложим отъезд на послезавтра…
Неожиданно залившись краской, Зефирина резко встала и с горячностью произнесла:
– Я не желаю, чтобы вы просили его о чем бы то ни было. Не хочу, чтобы вы говорили ему об этом… В общем, я чувствую себя прекрасно…
Говоря это, молодая женщина зашаталась. Перепуганная мадемуазель Плюш подала знак Паоло. Прежде чем Зефирина успела возразить, оруженосец Леопарда выскользнул из комнаты и запер за собой дверь на ключ. Он тут же отправился в южное крыло дворца и поднялся на следующий этаж. Подойдя к двери, скрытой за гобеленом с изображением какого-то исторического сюжета, который Людовико Моро преподнес отцу князя Фарнелло, оруженосец осторожно постучал.
