Я перешел к бетонному столбу, за который зацеплялась решетка, подергал прутья. А вот здесь другое дело. Между прутьями и бетоном зазор, вполне можно поставить ногу. Опереться о крепление, колено вверх…
– Эй, больница! – послышалось снизу. – Линяешь, что ли?
– Тс-с-с!
– Да ладно тебе. – Прохожий сливался с темнотой. Я видел лишь бесформенный силуэт – нескладный, большеголовый. – Чего так? Достали?
– Ну… Типа того.
Я перенес ногу через чугунные пики.
Стою. Надежно вроде.
– Эй, больница! А ты не псих, случаем?
– Да, псих, – обозлился я. – Маньяк. Щас перелезу и бензопилой тебя – в фарш и на котлеты.
– Круто! Тогда держи пять. – Шершавая ладонь нащупала мое запястье и дернула, едва не насадив на прутья. – Психов с детства люблю.
Не удержавшись, я все-таки ссыпался с забора. Ракушечный парапет прошелся по колену, сдирая кожу; от боли я сжался в комок. Вот зараза!
– Че, больница? – «Помощник» похлопал меня по спине. – Прихватило? Аппендицит?
Щекастое лицо выражало искреннее желание помочь. Усики топорщились, как у добродушного кота.
– С-с, – мотнул я головой. Ничего другого сказать не получалось. – С-с-сука!
– Да у тебя вон штанина в кровище. Ишь!.. Хромой, а как через забор-то…
Я попробовал выпрямиться. На бедре намокало темное пятно; жжение притупилось, но колено все равно ныло. В голове что-то щелкнуло: шар! Глаз Вайю – я его из джинсов не выложил!
Теперь он у Светки.
Наверное, в моем лице что-то такое отразилось, потому что усатый перепугался:
– Эй, больница… Может, тебя того… обратно? Я могу. Вдруг у тебя это… заражение крови?..
– Не надо.
– Точно?
– Точно. Н-е н-а-д-о! Ждут меня.
– Ждут? Блин. Да чего ждут-то? Зачем?.. – И тут его озарило. Он разыграл целую пантомиму: присел с заговорщицким видом, развел руками, схватился за голову. – Так ты того… из-за бабы?!
На парапете лежал камень. Я схватил его, замахнулся.
– Исчез! Немедленно!
Щекастый отскочил на шаг.
– Да ты че?.. Че, больница?.. Я же того… милицию вызову! Живо утихомирят!
Наверное, вид у меня был страшен. Хромой, перемазанный, в больничных штанах. Я наступал на щекастого, размахивая каменюкой. Тот пятился назад – несмотря на то что был на голову выше ростом и шире в плечах. Наконец не выдержал и побежал. В пустоте улочки еще долго раздавались вопли:
– Жизни лишают! Друджванты по Никитинской бегают!
Везет мне на встречи! Вчера везло, сегодня, вон, тоже… Среди домов мелькнула ряса аснатара. Не раздумывая, я бросился бежать. Нога болела, штанина на бедре лопнула, и осенний воздух холодил кожу.
