– Силен, сыскарь… – Он попытался улыбнуться. – Вот уж не думал, что ты до ордена докопаешься… Как ты сюда добрался?
– Работа такая. – Я осторожно вытянул из-под его спины покрывало и укрыл грандмастера. – У тебя тоже работка – не позавидуешь. Вот уж не думал, что ты «Музыку гор» знаешь.
– Это не «Музыка гор». – Людей прикрыл веки. – Это наше, новое… Студент мой придумал… «Якцуп-цоп» называется. Только у него опыта не хватило до ума довести…
Магистр попытался встать, но я не дал. Вышитая на покрывале Гондвана переливалась зеленым и коричневым шелком. Прообраз будущей Австралии потемнел от размазанной крови.
– Лежи, Станислав. Сейчас будем тебя лечить.
– Вот! – Варечка плюхнула на покрывало ящик с красным полумесяцем на крышке. – Аптечечка!
– Свари кофе, милая, – попросил Людей, морщась от боли. – Нам с детективом предстоит долгий разговор.
– Детективом?! – Голубые Варечкины глаза потемнели от обиды. – А как же… Он ведь сказал, что актер!
– Вся жизнь театр, Варечка, – отозвался я философски, – а люди в нем актеры. Шекспир сказал.
– Это немножечко неправда! – Она гневно топнула ножкой. – Имейте в виду: я теперь вас терпеть не могу! – И, презрительно задрав подбородок, отправилась варить кофе.
– Правильно мне Маша сказала, – вздохнул я. – Здесь меня все будут ненавидеть.
Аптечку Людей собирал загадочно. Несколько ампул родоптоксина, LSD, флакон с серебристой жидкостью (судя по весу – ртуть), четыре вида аква медичи (в просторечии – «тещино варенье»), цианистый калий.
– Слушай, у тебя что-нибудь для жизни есть? Или только яды?
– Круглая таблетка… самая большая…
– Ага, нашел.
– Ломай пополам. Только ровно.
Размерами таблетка напоминала крышку от банки с салатом. Но сломалась неожиданно легко, блеснув идеальным мраморным сколом.
– Теперь от верхней четвертинку… Четвертинку от этого, болван! От полной таблетки – восьмая часть!
– Такая сложная дозировка? – удивился я, протягивая обломок дзайану.
– Еще бы, – буркнул тот. – Это панацея[9], один из аспектов философского камня. Половина таблетки помогает от мигрени, другая – от геморроя. Четверть лечит рак или простуду… но это в зависимости от какой половинки ломали. Осьмушка от половинки – тонизирует. От четвертинки – избавляет от похмелья. И так далее.
– А заранее расфасовать?
– Нельзя. Силу потеряет.
С величайшей осторожностью Людей проглотил лекарство. Разжевывать боится, догадался я. Чтобы во рту вдруг в слабительное со снотворным не превратилось или во что похлеще.
