Огонь разгорелся ярче, и наваждение прошло. Просто мужик. Человек. Не такой уж простой, как показалось вначале, но и не сказочный герой, не пришелец, даже не иностранец. Уставший, задумавшийся человек. Интересно, сколько ему лет? Олег Алексеевич в свои девяносто выглядит на шестьдесят. Если ему действительно, столько, сколько он сказал. А сколько может быть мужчине, который выглядит от силы на тридцать? Пятьдесят, семьдесят?
— Саша, а сколько лет Олегу Алексеевичу?
— Что? — ведун очнулся, оторвался от своих мыслей, наморщил лоб. — Олегу? Кто его знает, не считал. Он сам не говорил?
— Сказал, что за девяносто. Но ведь такого не может быть!
— Почему? — удивился Саша. — До девяноста и люди неплохо живут, даже дольше. Может, ему и больше ста, не знаю. Он у нас один из самых старших… Теперь, по крайней мере. А моему последнему учителю было сто двадцать два. Убили его, а то и до ста пятидесяти дотянуть бы мог. Крепкий был дед, боевой.
— Как убили? Кто?!
— Неважно, — Саша зло прищурился. На скулах заиграли желваки. — Они его не надолго пережили.
— Это вы их?.. — Язык не повернулся сказать то, что было на уме.
— Мы. Мы все. Иначе бы — они нас. И так еле справились.
Надо же, какие страсти! Стало совсем неуютно. Приключение с тетрадкой затягивало все дальше, словно дурной сон. Сначала муравьи, потом таинственный старик… А теперь, оказывается, здесь еще и убивают друг друга! И вот этот небритый, потертый мужичок — тоже убийца. Да-а, Татьяна, ты попала конкретно, как сейчас говорят. Уйти бы из этою леса, вернуться домой и забыть навсегда сумасшедших долгожителей и лесных колдунов!
— Да не бойся ты! Никто тебе ничего не сделает. Хочешь — иди хоть сейчас на все четыре стороны. Могу даже до станции проводить. Или до деревни.
Он что — мысли читает? С таким провожатым только ночью через лес ходить. Потом и не найдет никто. Наткнутся через пару лет грибники на скелет в сгнивших тряпках — и все!
— А мысли я не читаю. Мог бы узнать, о чем именно ты думаешь, но это и так видно. Тебе бы сейчас на себя верхним зрением посмотреть! — Саша неожиданно улыбнулся. — Прямо салют в честь Дня Победы! Искры во все стороны. И почти все — красные. Знаешь, что это такое?
— Нет. не знаю. Догадываюсь, — Татьяне удалось призвать разбушевавшееся воображение к порядку. Значит, у них это называется верхним зрением? Интересно. — Саша, вопрос можно?
— Хоть сотню! — он улыбнулся еще шире. — Мы тут и сидим для вопросов и ответов. Насчет верхнего зрения спросить хочешь?
