— Так сколько же вам?
— Ну-у, это просто неприлично, так вот в лоб спрашивать. Я уж и сам забыл. Дай-ка вспомню… За девяносто, это точно.
— Не может быть!
— Не веришь — зачем тогда спрашивать? — обиделся Олег Алексеевич. — Я в сорок первом старшим политруком был. По нынешним временам — офицерское звание, да и не первый и не второй год служил. Вот и посчитай сама.
— Все равно как-то странно. Как же вам удается?
— А мне не удается. У меня получается. В том числе и вот таким способом, — фляжка утвердительно булькнула. — Плюс к этому я тебе уже говорил, кто мы такие. Ладно, приедем, поболтаем — потом, может быть, сама поверишь, без моих аргументов и фактов. А я сейчас фляжечку обратно уберу и вздремну чуток. Ты меня через час разбуди, не позже, а то проспим свою остановку.
Старик и в самом деле откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Надо же — девяносто лет… Конечно, живут и больше: Татьяне вспомнилась статья о каком-то кавказском долгожителе, родившемся во времена Наполеона, а умершем при Брежневе. Но одно дело — Кавказ, а другое — Желтогорск с его химией и прочими радостями. Или действительно все дело в травах?
Странный чай, похоже, действовал и на нее. Например, обострился слух. Кроме стука колес и поскрипывания вагона, появилось много новых звуков. Тонкое посвистывание где-то над головой. Странный шелест в самом вагоне — через несколько минут Татьяна догадалась, что слышит дыхание нескольких десятков людей. Бормотание приемника у сидящего через три сиденья парня стало отчетливым. Словно к уху поднесла.
Татьяна обернулась, чтобы посмотреть на хозяина приемника. Ого, а чаек-то у старика совсем не простой! Она паренька увидела. Но не просто увидела. Над коротко стриженной макушкой колыхалось зеленоватое сияние с редкими синеватыми искрами. Через несколько мгновений подобные нимбы начали проявляться и вокруг других пассажиров. Разных цветов — вон у той бабки, например, ярко-алый, дрожащий… А у девчонки возле соседнего окна — желтый с фиолетовым… Ничего себе! Без всякой концентрации, без напряжения, вот так просто разглядывать ауру — о таком Татьяна не слышала. И не читала, надо признаться. В тетрадочке, наоборот, говорилось о необходимости усилий для такого вот зрения. Чай с травками, значит… Интересно, а у самого старика какая аура?
Никакой не оказалось. Вообще никакой. Он что, помер?! Нет, дыхание вроде бы слышно. И веки подрагивают. Может, из-за того, что спит? Вряд ли — вон там мужичок-забулдыга храпит вовсю, а над ним целый костер полыхает. Так это что же получается — старичок и в самом деле… не человек?! Нежить какая-нибудь?! Мамочка, куда я еду, с кем я связалась!
