У него была уйма свободного времени, и, чтобы хоть чем-то занять себя, он стал тренировать свое тело. Он отжимался до изнеможения, приседал, приподнимал тяжелую кровать, прыгал, пытался бегать по периметру тесной каморки.
Ему казалось, что он сидит несколько недель или даже месяцев. Он бы сильно удивился, если бы кто-то сказал ему правду: он пробыл в заточении всего девять суток.
Восемь лет! Теперь он не надеялся дожить до конца срока Год, два — и все, он понимал это. Дальше безумие или смерть
Выпустят ли они его, если он станет сумасшедшим?
Вынесут ли они его, если он умрет? Или так и оставят в этом каменном склепе? Навсегда
“Ты — легенда!” — эта короткая фраза звучала в его голове. Иногда он смеялся над ней, а иногда пытался понять, что означали эти слова
Легенда Навсегда
Значит ли это, что он не должен сдаваться? Значит ли это, что он должен верить?
Но во что?
“В легенду”, — подсказывал внутренний голос.
“Ты один из Пятерки”.
Это так. Но это ничего не меняет. И ничего не оправдывает.
“Ты всегда был строчков. Ты навсегда им останешься.
И что?
Джош разговаривал сам с собой. Иногда вслух, иногда про себя. Он вдруг выяснил, что в нем живут две личности. Вопрошающая и отвечающая.
— Зачем тебе жить?
— Потому что смерть ничего не даст.
— На что ты надеешься?
— На время.
— Ты думаешь, что сможешь восемь лет прожить вот так, в этой тесной камере?
— Не обязательно ждать восемь лет Все может измениться в один миг.
— Даже если ты окажешься на свободе, куда ты пойдешь? Ты больше не стрелок!
— У меня отняли револьверы, но это не значит, что я разучился стрелять.
— Если ты возьмешь в руки оружие, тебя посадят еще на несколько лет.
— Если я возьмусь за оружие, то меня будет непросто вновь запрятать в каменный мешок.
— Не понимаю, на что ты надеешься.
Надеялся ли он?
Да, наверное Он помнил, что сказал горбун в деревне “Не отчаивайся”.
“Даже во тьме не отчаивайся”.
Год, два Он надеялся, что не больше.
Но, как оказалось, все изменилось гораздо раньше. На десятый день к нему пришел человек.
Джош спал, когда проскрипели ржавые петли двери. Он вскочил, чувствуя, как колотится сердце.
— Что? Кто?
— Джош? — спросил мужской голос
Он протер глаза. Возле входа стоял худощавый мужчина преклонных лет, но еще крепкий, подтянутый, жилистый. Короткие седые волосы торчали ежиком на макушке, широкие залысины увеличивали и без того высокий лоб.
— Да.
— Стрелок Джош?
— Уже нет. Я не имею права называться стрелком.
— Это не важно, — отмахнулся гость — Вы хотите выбраться отсюда.
