— И что было дальше?
— Потом малыш случайно выстрелил себе в голову. Кровь забрызгала стрелка. Он утерся и стал падать. Он был мертвецки пьян.
— Он был пьян?
— Да.
— Вы уверены?
— Да.
— Хорошо, вы свободны. Обвиняемый Джош, хотите ли вы что-то сказать в свое оправдание? Джош отрицательно мотнул головой.
— Вы признаете свою вину?
— Да, — прошептал Джош.
— Громче!
— Да!
— Хорошо.
Гражданский обвинитель ударил в гонг. Дождавшись, когда стихнут отзвуки, он встал и провозгласил:
— Алая Провинция и комендант Садир, выслушав потерпевших и свидетелей, выслушав обвиняемого, признают обвиняемого Джоша виновным в убийстве второй степени. И приговаривают к восьми годам тюремного заключения без права апелляции.
Джош вздрогнул. Поднял глаза.
Из-за стола поднялся обвинитель от гильдии надзора и обратился к нему:
— Обвиняемый Джош! Ваш револьвер убил ребенка. Мы признаем вас виновным в небрежности, приведшей к смерти, и приговариваем к лишению звания стрелка. С настоящего момента вам запрещается иметь при себе огнестрельное оружие. Все ценности, изъятые у вас, переходят в гильдию надзора для покрытия судебных издержек. Хотите ли вы воспользоваться правом последнего слова?
Джош медленно встал.
Десятки лиц повернулись у нему. Любопытство светилось в глазах.
— Я убил много людей, — сказал Джош. — Хороших и плохих, правых и неправых. Но ребенок… ребенок — это случайность. Это моя ошибка. А ошибки совершать могут только слабые. И значит, я слаб — и в этом мое наказание…
Вы не можете наказать меня больше, чем я сам наказал себя… — Он помолчал и добавил: — И никакие слова, никакой суд не вернут мальчика.
Он опустился на скамью и закрыл лицо ладонями.
Больше не стрелок.
Восемь лет — это вся оставшаяся жизнь…
Рявкнул гонг.
— Суд окончен, — провозгласил властный голос. — Уведите осужденного.
Клетка открылась. Джошу заломили руки за спину, скрутили запястья. Рывком подняли на ноги. Он не сопротивлялся.
Когда его вели мимо толпы, кто-то крикнул:
— Джош! Джош! Ты всегда был стрелком! Ты всегда им останешься! Ты один из Пятерки!
Он поднял глаза. Прямо на него смотрел Пол и улыбался немного грустно, но ободряюще.
— Ты — легенда! Легенда! Навсегда!… Из зала суда Джош вышел, чеканя шаг и высоко подняв голову.
Он потерял счет времени. Он спал, когда хотелось спать. Ел, когда приносили еду. Пил, когда была вода. Где-то по ту сторону каменных стен шли минуты и часы, день сменял ночь, луна и солнце гонялись друг за другом, а здесь всегда одинаково мерцал светильник под потолком да хлопало порой окошечко в двери, через которое передавали в камеру пищу…
