– Монкриф, я не готова лечь с вами в постель, – чуть слышно произнесла Кэтрин.
– А я не готов к тому, чтобы мое поместье отошло дальним родственникам. Я должен иметь наследника, Кэтрин.
Как бесстрастно звучит его голос!
– Я не родила наследника для Гарри.
– Вы были замужем недостаточно долго.
Кэтрин в задумчивости водила пальцем по вырезанному цветку – примуле? Ей хотелось бежать. Но куда?
– Еще слишком рано.
Монкриф молчал. Тогда Кэтрин собралась с духом и обернулась к нему.
– Мы знакомы меньше недели, – сказала она, поднимая глаза навстречу его напряженному синему взгляду. – Неужели вы не можете дать мне немного времени?
– Какой период вы сочтете достаточным, мадам? – Губы герцога изогнулись в едва заметной усмешке, но взгляд оставался суровым.
Кэтрин не ожидала такого вопроса и не успела найти ответ, как он продолжил:
– В этом браке я не собираюсь вести жизнь холостяка, Кэтрин. А если вы полагаете, что наша близость должна возникнуть после долгих лет знакомства, то я с вами никогда не соглашусь.
– Месяц.
– Отлично. Пусть будет месяц. Но до тех пор вы будете спать в моей постели.
– Разве это необходимо? У нас с Гарри даже не было общей спальни.
Монкриф долго смотрел ей в лицо, затем на его губах появилась странная полуулыбка.
– Едва ли это может служить добрым примером, мадам. Вы будете спать здесь.
И, не сказав больше ни слова, он вышел из комнаты. Дверь осталась открытой.
Кэтрин прижала лоб к деревянной панели и несколько секунд оставалась неподвижной. Пока герцог не вернулся, она может располагать собой. Хоть несколько минут покоя и мира.
Внезапно в голове стали возникать обрывки воспоминаний о ночи их венчания. Это было похоже на вспышки во тьме. Кэтрин искренне надеялась, что кое-какие из них все же были частью кошмара.
В какой-то момент она вспомнила, что стояла перед Монкрифом абсолютно обнаженная, чувствуя тепло от камина и странную апатию, которую вызвал в ней наркотик. В тот момент она испытывала лишь физические ощущения, но никаких чувств. Исчезла заполонявшая душу боль от безвозвратной потери, которая сопровождала ее много месяцев наяву.
Кто знает, возможно, Монкриф прав и она действительно слишком часто искала утешения в опии? Ей стало противно, что она поддалась слабости.
Теперь, как никогда раньше, ей потребуется стойкость.
Монкриф вышел из спальни и спустился по главной лестнице.
Вероятно, в замке остались слуги, которых он помнил с юных лет, но ему было трудно примириться с мыслью о смерти Барроуза. Старик гладил его по голове, следил, чтобы он вовремя чистил ногти, а если требовалось, то давал выволочку. Кухарка тайком совала Монкрифу лишнюю булочку. В комнате миссис Макелви он искал спасения от своих детских бед. В такие минуты домоправительница угощала его мятным леденцом, болтала о пустяках и делала вид, что не замечает, что он почти не может сидеть после порки.
