- Покажите,- неожиданно сказала Клавдия Петровна,- это губы красить, да?
Блондинка поспешно зажала помаду в кулаке. Темноволосая девушка вынула из карманчика свою помаду и протянула Клавдии Петровне. Клавдия Петровна начала подниматься. Вначале она стала на четвереньки. Темноволосая девушка поспешно подошла, подхватила ее за плечи и выпрямила. Клавдия Петровна взяла помаду, повертела, понюхала.
- Пахнет хорошо,- сказала она.
- Мама,- сказала Марья Даниловна,- перестань, девушке, может, неприятно.
- Ничего,- тихо сказала темноволосая девушка.- Ничего, возьмите, если вам нравится. Клавдия Петровна снова улыбнулась.
- Как я танцевала,- сказала она.- Ох, как я танцевала, девушки.
- Мама,- сказала Марья Даниловна,- прекрати, пожалуйста. Не надо смешить людей.
Клавдия Петровна мечтательно улыбнулась, сделала несколько шагов к воде и прикоснулась фиолетовым тюбиком к своим желтым костяным губам.
- Мама! - крикнула Марья Даниловна.-Мама, перестань.- И ляпнула Клавдию Петровну по руке.
Она хотела лишь выбить помаду, но концы пальцев ее скользнули по скуле Клавдии Петровны, а ребро ладони зацепило мать по подбородку так, что та дернула головой, пошатнулась и едва не упала.
Марья Даниловна была крупнее и тяжелее матери, и руки у нее были крупные, оплетенные жилами. Помада мазнула Клавдию Петровну вдоль щеки, покатилась по траве и упала в воду. Жирный фиолетовый зигзаг потянулся от края рта к подбородку, и на нем набухали две красные капельки: видно, металлический футляр помады разодрал кожу.
Клавдия Петровна стояла над самым берегом, тень ее переламывалась надвое: часть на траве, а часть среди пузырьков, поднимающихся с илистого дна.
- Ничего,- тихо сказала Клавдия Петровна и посмотрела на девушек,- это просто так... Маша всегда была хорошая девочка... Веселая... Как она танцевала у Павлика на свадьбе.. Зина злилась, ревновала Павлика к родной сестре.Старушка засмеялась хитро и озорно. Такая глупая... Я всегда говорила Павлику, что она глупая... А Вася удачно женился. У него жена была докторша... Умная... Я ее любила...- Старушка вдруг замолкла, осмотрелась вокруг, вздохнула и сказала просто и ясно: - Девочки, не дай вам Бог пережить своих детей.
Марья Даниловна стояла в нескольких шагах от Клавдии Петровны. После удара она внимательно и даже удивленно посмотрела на мать, потом отошла назад, раскрыла сумочку, принялась рыться в ней. В открытую сумочку закапали слезы, линялая шелковая подкладка покрылась пятнами. Марья Даниловна закрыла сумочку и заплакала громко, вытирая глаза пальцами. Клавдия Петровна подошла к дочери, прикоснулась к ее плечу, и та покорно опустилась рядом с матерью на траву.
