– Вы не правы, сударыня! – возмущенно запротестовал дон Рамон.
– Тогда, значит, вы позволили себя одурачить! – выкрикнула Зефирина.
Под ее пронзительным взором дон Рамон потупился.
– Но я…
– Говорите, сеньор.
– Сначала вы, сударыня: что это за знак, о котором вы говорите?
Зефирина не раздумывала.
– Идемте, мессир.
В комнате оруженосец Пикколо развлекал Коризанду, давая ей играть с эфесом его шпаги.
– Вот, сеньор, сестра-близнец Луиджи, а вот цветок, которым отмечены мой дети…
– Как у… – внезапно запнулся дон Рамон.
– Как у его величества Карла V! Да, в ту ночь я видела его, – сказала Зефирина. – Эта Кровавая Роза – бесспорное доказательство того, что наши семейства когда-то состояли в родстве.
– Возможно, через Бургундский дом! – робко предположил дон Рамон.
Он перестал понимать, что смущает его больше: это открытие или присутствие рядом с ним Зефирины. Перегнувшись через ее плечо, чтобы рассмотреть Коризанду, дон Рамон увидел восхитительную грудь молодой женщины, приподнятую лифом платья. Суровый испанец тут же представил себе ее обнаженное тело, ноги, живот и соблазнительнейший золотистый треугольник, настоящее золотое руно.
– Я думаю, что наше родство более древнее и уходит в глубь веков! – ответила Зефирина, возвращая Коризанду Пикколо.
Она не была расположена рассказывать о своем предке, императоре Саладине.
Дон Рамон встрепенулся, лицо его цвета слоновой кости порозовело. Зефирина была истинной женщиной и сразу же поняла причину его смущения. Она была слишком умна, чтобы не понимать, какую выгоду можно из этого извлечь. «Этот человек – доверенное лицо «Карла-кровопийцы», он знает многое, и мне тоже надо знать все, что известно ему. С волками жить – по-волчьи выть».
– Добрый мой Пикколо, малышка голодна, отнеси ее к Плюш.
Как только дверь за оруженосцем закрылась, Зефирина поднесла руку ко лбу.
– Поддержите меня, мессир, мне дурно. Случившееся слишком разволновало меня.
И она оперлась на руку дона Рамона.
– К вашим услугам, сударыня…
Идальго почтительно взял Зефирину под руку. Он хотел усадить ее в кресло, но это не входило в планы молодой женщины. Она намеревалась играть ва-банк.
– Я всего лишь одинокая, слабая женщина, рядом со мной нет мужской руки, дабы поддержать меня в трудную минуту! Император насмехается надо мной, мессир, а вы… Ах! И вы тоже, дон Рамон, и от этого мне особенно горько. Я бы никогда не поверила, что такой дворянин как вы…
Зефирина уткнулась лицом в плечо идальго. Если слова ее и не были правдивы, то слезы, хлынувшие из глаз, были совершенно искренними.
