— Дальше нельзя, — сказал он. — Радиация.
— Полагается вдвоем, — сказал селенолог. — Но поместимся. У вас такая легкомысленная одежда…
Они втиснулись в тамбур. Действительно, селенолог в своем тяжелом скафандре занял ровно половину объема, так что Васильеву и Рыбкину осталось по четвертушке.
Когда открылся внутренний люк, они прошли в палатку и сняли скафандры. Селенолог — его звали Черешин — оказался неожиданно миниатюрным. Не верилось, что это он только что занимал больше всех места. Рыбкин и то был крупнее, не говоря о Васильеве.
— Устал как собака, — признался Черешин. — Шесть часов в этой шкуре без перерыва. Но интересно.
— Я, вы знаете, тоже устал, — сообщил Васильев. — Не вахта, кошмар. Три ЧП в час.
— Но наше наверняка самое-самое, — сказал Черешин. — Чрезвычайное не бывает. Неизвестно даже, кого позвать, чтобы разобрались. Ядерный взрыв, но без цепной реакции. Да. Потом вам дадут скафандры, и вы сами посмотрите на воронку.
— Мы ее видели сверху, — сказал Рыбкин. — Вы могли заметить нас перед посадкой. Мы над вашими головами прошли.
— Ну, вверх мы не смотрели. И не видели ничего. Вы же беззвучно летели. И пролетели очень быстро.
— Забавно, — сказал Рыбкин. — Вы нас не видели, потому что мы пролетели очень быстро. Но, хотя мы летели очень быстро, мы все прекрасно рассмотрели.
— Не понимаю, куда вы клоните, — сказал Васильев. — Я, признаться, уже ничего не понимаю. Что за взрыв, вы определили?
— Нет. Картина такова. Есть воронка, сравнительно небольшая, но глубокая. Никаких следов упавшего тела. Похоже, его и не было. Химический состав вещества в воронке радикально отличается от обычного. Сплошные остатки расколотых ядер, почему я и говорю, что взрыв был атомным. Впечатление, будто почву облучали на ускорителе. И не чем-нибудь, а тяжелыми ядрами. Физиков позвать — умрут от радости.
— Как на ускорителе, — задумчиво повторил Рыбкин. — А не могли атомы упавшего тела разрушить атомы грунта? Не все равно, как их разгонять: ускорителем или так?
— Что значит «так»? — спросил Черешин.
— Товарищ Рыбкин считает, что в Луну на громадной скорости врезался чей-то межзвездный зонд, — пояснил Васильев. — Товарищ Рыбкин является экспертом по вопросам внеземных цивилизаций.
— Понятно, — сказал Черешин. — Ну в принципе… Я, конечно, не специалист… Но если скорость была действительно громадной… Скажем, тысячи километров в секунду… Возможно, это действительно решение. Другого я не вижу.
Он замолчал.
