— Что же это тогда было? Межзвездный зонд?..
Рыбкин не ответил. Лунолет достиг вершины траектории, приближаясь к границе дня и ночи. Внизу от стен кратеров тянулись длинные тени. Далеко впереди они становились гуще, сливались вместе. Обратная сторона Луны была залита тьмой. Громадное огненное кольцо Земли и маленький рядом с ним диск Солнца быстро опускались к горизонту. Потом воцарился мрак.
— Скоро прилетим? — спросил Рыбкин.
— Минут пятнадцать, — откликнулся Васильев. — Нас встретят селенологи. Невероятно, но им нет дела до наших забот. Падение метеорита всегда для них праздник.
— Наука требует жертв, — сказал Рыбкин. — Возьмем этот радиотелескоп. Допустим, он начал бы работать, и с его помощью мы наткнулись бы на некую важную тайну. При этом считалось бы, что инструмент оправдал возложенные надежды и вложенные средства. Ведь так?
— Да. Но этого никогда не будет. Он погиб.
— Не будет? Телескоп исчез; мы столкнулись с тайной. Почему бы не считать, что прибор оправдал надежды и средства?..
— У вас какая-то извращенная логика, — сказал Васильев.
Лунолет снижался, хотя это не ощущалось. Кругом была темнота. Вверху, правда, горели звезды, внизу не было ничего. Лунолет как бы висел в центре этого асимметричного мрака.
— У меня идея, — сказал Васильев. — Допустим, это действительно сверхбыстрый метеорит или даже чей-нибудь зонд, непринципиально. Он проскакивает мимо локаторов, разрушает телескоп и вонзается в лунную поверхность. Как вам такая идея?
— А где обломки телескопа?
— Столкновение было таким, что он распался на атомы.
— Так. Масса телескопа тысяча тонн. Он распался на атомы. Ваш сверхбыстрый объект на атомы не распался. Следовательно, он был гораздо больше. Но мы уже пришли к выводу, что, наоборот, он был гораздо меньше. Противоречие.
— Жаль, — вздохнул Васильев. — А вдруг их было два?..
Лунолет развернулся кормой вперед. Аппарат затрясло — это заработал двигатель, изрыгая огненную струю, распарывающую ночь подобно прожектору. Потом внизу возникла освещенная площадка. Через секунду она скрылась из глаз, но в памяти остались надувные горбы палаток и несколько блестящих фигурок, копошащихся возле глубокой ямы диаметром в сотню метров.
Потом лунолет стоял на корме среди громадных камней, а Рыбкин с Васильевым вглядывались в темноту. Вдали из мрака выступала высокая скала, озаренная прожекторами. Лагерь и освещенная площадка прятались в тени, но ясно было, куда идти.
Потом они пробирались через нагромождение угловатых булыжников, светя себе фонарями. Потом дорогу им преградил человек в тяжелом скафандре высшей защиты.
