— А мне показалось, что это буйволица Гочи. Откуда, думаю, взялась здесь? Неужели Гоча отдал ее колхозу? — Он притворно засмеялся.
— Правильно, это — Никора. Гоча ее нынче вместо себя на работу прислал. Некогда мне говорит, а отставать от людей не хочется… Хе-хе-хе! — ответил Зосиме и залился таким же деланным смехом, как и Арчил. — Что ж, пускай, если охота, приходит сам на смену! — добавил не без злости Онисе и, хлопнув буйволицу топорищем, погнал в сторону луга.
— К черту обоих. Мне-то какое дело? — Арчил сообразил, какие события тут разыгрались, и решил переменить тему. — Да, о чем это я… Я просил Геру, чтобы пилили по мерке: бревна должны быть одинаковой длины. А то придется подгонять их, обрезки будут, да и времени сколько зря пропадет… Ты, Зосиме, хоть теперь обрати внимание, пожалуйста… — Он поглядел вокруг и спросил: —Где Гера, кто скажет? Мне нужно кое-что ему передать. В районе просили… Собственно, я только ради этого и заехал.
— Он только что был тут, — ответил Зосиме, ткнув рукою в ту сторону, где Гвади чуть не пришибло бревном.
Гвади пребывал все на том же месте. Он лежал на стволе поваленного великана-дуба, опершись на локоть, и, закинув ногу за ногу, преспокойно дымил трубкой.
— Вон там Гвади отдыхает… Он, верно, знает, куда ушел Гера, — сказал кто-то из молодых колхозников.
Арчил сел на коня и шагом поехал к дубу.
«Больным, верно, притворяется», — подумал, усмехаясь, Арчил. И странно и смешно было ему видеть, что Гвади нежится в холодке, точно паша, на глазах всего коллектива, в то время как его товарищи обливаются потом.
Он не подъехал к Гвади, а издали, словно случайный путник, крикнул:
— Скажи-ка, приятель, где мне найти Геру? Гвади тотчас разгадал его игру.
«Смотри, какой осторожный, чтоб ему пропасть!» — подумал он и решил также притвориться, будто не узнает, что это за человек перед ним. Гвади не спешил с ответом; наслаждаясь покоем, он равнодушно глядел на Арчила. Наконец, чуть-чуть привстав, Гвади сдвинул трубку в уголок рта и протянул руку к опушке леса.
— Найя, дочь Гочи, была здесь и увела его вон туда! — сказал Гвади и при этом так многозначительно покачал головой, точно выдавал Арчилу великую тайну, такую тайну, которой не открыл бы и лучшему своему другу. — Пошли будто на чайные плантации. Видишь лес? Вон в ту сторону, отсюда не видать… — Что ты плетешь? Там нет никаких плантаций! — вырвалось у Арчила. Он невольно нахмурился. Не было никаких сомнений в том, что новость, которую преподнес Гвади, наполнила тревогой сердце Арчила:
