Несколько человек уже успели отправиться за волами. Но Зосиме при виде неторопливой буйволицы осенила счастливая мысль. Он подошел поближе и внимательно оглядел животное.
— Погодите! — крикнул он, подавая какие-то таинственные сигналы удалявшимся товарищам. Затем обратился к Онисе — Это как будто Гочева Никора? Ты как полагаешь, Онисе?
— Она и есть, — ответил Онисе. Остальные подтвердили.
Зосиме помолчал. Когда он снова заговорил, в голосе его звучало плохо скрытое недоброжелательство.
— Гоча норовит увильнуть от черной работы, ему нипочем, что у нас шкура со спины клочьями лезет… Отчего бы нам не воспользоваться его буйволицей? Пускай хоть она поможет вытащить бревно!
Товарищи одобрили предложение бригадира. Вдохновленный общей поддержкой, Зосиме стал энергично распоряжаться: — Дружно, ребята! Пора кончать с проклятым дубом! Сколько времени зря пропало… Накидывай петлю!
Немного спустя буйволица Гочи извлекла наконец из оврага непокорное бревно.
Когда с этим было покончено, Зосиме выбрался на опушку. Внимание его привлекла фигура, которая, видимо, только что появилась на лугу. Человек переходил от одной груды бревен к другой и пересчитывал их, постукивая рукояткой плети. За ним послушно следовала лошадь с закинутыми на луку поводьями. Приглядевшись, Зосиме узнал Арчила Пория.
До Арчила донесся радостный гомон окружавших буйволицу крестьян. Он обернулся к Зосиме:
— Браво, товарищ Зосиме! Молодец, клянусь богом! Никак не ожидал я, что вы столько наработаете.
Он двинулся навстречу Зосиме. Лошадь, словно дрессированная, шла за ним, осторожно переступая с ноги на ногу.
— Привет товарищам! — поздоровался Арчил и заговорил с еще большим воодушевлением: — Богатеет Оркети, да и только. Ну и дубы, ну и ясени! Где вы только нашли такие деревья? Из каждого можно дом выстроить. Славно! Поистине славно! — Он продолжал уже потише, тоном упрека, правда осторожного и полускрытого — Только вот что нехорошо, товарищи… Должен вам заметить, — опять распилили неправильно. Бревна получились неодинаковой длины, а это лишняя нагрузка для моего завода. Я ведь и Геру просил проследить…
Вдруг Арчил осекся, словно язык проглотил. Прикусив нижнюю губу и растерянно мигая, он уставился на впряженную в бревно буйволицу, словно не Никора стояла перед ним, а какое-то чудовище. Арчил быстро овладел собою, но изумление так явно запечатлелось на его лице, что скрывать его было уже поздно. Желая смягчить свою неловкость, он улыбнулся Зосиме, кивнул головой в сторону буйволицы и, прищурившись, сказал:
