Война в бассейне Средиземного моря
Сегодня, когда наш разум с быстротой молнии постигает мировое пространство и его геополитическое, политическое и военное значение и связи, мы уже почти не представляем себе, каким узким был наш кругозор в продолжение десятилетий, предшествовавших второй мировой войне. Даже наша маленькая Европа вызывала у нас благоговение своими громадными, да что там, — бесконечными просторами. В то время как другие народы в течение целых столетий пытались покорить мир, мы, немцы, воевали внутри своих границ и наряду со многим другим теряли перспективу, теряли возможность предвидеть грядущее. В этом виновны не одни мы. Континентальное положение нашего народа, окруженного подчас враждебными ему державами, вынудило нас быть осторожными и ограничиваться концентрацией своих сил главным образом для защиты от Востока и Запада. Немецкие генералы, привыкшие смотреть в этом направлении, стали в ходе истории виртуозами ведения только континентальной войны. В этом ничто не изменилось даже тогда, когда развитие техники позволило нам создать мощный военно-морской флот и такую же авиацию.
Чем был для нас, немцев, Средиземноморский бассейн? Страной, куда мы мечтали совершить поездку; районом, где когда-то происходили величайшие исторические события; рынком сбыта да, может быть, такой областью, где можно найти союзников, которые могли бы обеспечить защиту границ Германии с юга.
Война 1914–1918 годов, после того как уже в самом ее начале Германия потеряла свои колонии, стала чисто континентальной. Осторожное проникновение немцев в Средиземноморский бассейн имело целью только защиту южного австрийского фланга, когда в войну против Австро-Венгрии вступила Италия.
В 1939 году в Берлине надеялись, что итальянцы с самого начала будут на стороне Германии. Однако, когда Италия отказалась от этого партнерства, немецкие политики были явно разочарованы. И лишь когда они научились по достоинству ценить те выгоды, которые может при нести воюющему народу соседнее дружественное и невоюющее государство, тогда это разочарование сменилось полным удовлетворением.
