— Pax vobiscum, fratres [127], — поприветствовала аббатиса, решительная женщина, похожая на кормилицу-горянку, чьи здоровые розовые щеки располагали к общению. Она учтиво протянула гостям свое распятие, которое оба набожно поцеловали.
— Et cum spiritibus vestris [128], — первым ответил Яго.
Не откладывая дело, аббатиса, знакомая с медиками по их предыдущим визитам, повела их — складки одеяния монахини тянулись за ней как сложенные крылья — к лечебнице, где они осмотрели больных сестер, которые удрученно ожидали своей участи, естественно предполагая худшее. При виде врачей на их восковых лицах отразились стыд и смущение, раздались жалобы. У одной из них оказалось серьезно воспалено горло, у остальных дизентерия или просто экзема и кожная сыпь. Еще у одной недавно принявшей обет и беспрестанно молившейся девушки обнаружилось кровотечение, которое только от большой наивности могло быть истолковано как симптом чумной болезни. Всех их ободрили, прописали обычные снадобья, после чего Церцер задал настоятельнице беспокоивший их вопрос:
— Мастер Сандоваль говорил нам о недавно умершем человеке, будто бы от чумы.
— Так и есть, но он жил не в монастыре и даже не в домах бегинок [129], которых пестует донья Гиомар; это произошло за стенами, куда одна из наших сестер ходила к родным из Осуны. Господь пока ограждает нас своей благословенной дланью.
— А что, бегинки эти вам не подчиняются, матушка? — спросил Яго.
— Только в какой-то мере. Речь идет о мирянках из дворянских и простых семей, которые не давали обет, но ищут святости, изолируя себя от мира. За их добродетельной жизнью присматривает мать Гиомар, весьма опытная в лекарствах как для тела, так и для души. Она из тех, о ком порой возвещают ангелы.
Они решили, что провидица и наперсница королевы-матери могла сейчас находиться в аптеке Арагонцев или же пыталась помочь своими чудодейственными средствами какому-нибудь умирающему благочестивому пациенту, поэтому не стали заходить в помещения для дам, посвятивших себя добродетели. В течение следующих двух часов они заглянули во множество монастырских помещений, задержавшись в пустом скрипториуме [130], где Яго снова увидел выскобленные арабские кодексы, превращенные в белые листы, готовые к повторному использованию. Затем они проследовали в королевские покои, где когда-то проживали знатные инфанты Кастилии. Там аббатиса, ловко повернув ключ в двери одного из помещений, пояснила:
