С трудом довели летчики самолеты до базы. Не стали даже завтракать сон свалил всех.
После отдыха Преображенский сказал Ефремову:
— Перегоняй свой самолет на материк. Заменят двигатели — сразу обратно.
Ефремов едва успел зарулить на стоянку, как к Беззаботному подошла группа ДБ. Скоро он уже беседовал с однополчанами. Андрея забросали вопросами о бомбардировках Берлина. А потом он стал расспрашивать.
— Тобой особенно Плоткин интересовался, — сказал Ефремов Борзову. Как, мол, Иван без меня воюет, что нового.
— Пусть командир не беспокоится, мы тут держим марку, — ответил Борзов.
Конечно, каждому летчику хотелось быть среди тех, кто первым бомбил фашистскую столицу. Недаром группу Преображенского А. А. Жданов назвал "политической авиацией". Но и на долю Борзова, как и всех, кто из Беззаботного вылетал в бой с несвойственными для бомбардировщиков функциями истребителей танков, выпала задача первостепенной важности. Речь шла о самой судьбе Ленинграда. Как стало известно позднее, Гитлер решил "путем обстрела из артиллерии всех калибров и непрерывной бомбежки с воздуха" сравнять Ленинград с землей.
Летчики первого полка срывали людоедский план.
В дни, когда Плоткин бомбил Берлин, Борзов водил эскадрилью в район Кингисеппа. Советское информбюро сообщало, что здесь происходили наиболее ожесточенные бои.
Поговорив с Борзовым, Ефремов направился в штаб узнать, нет ли писем от жены. Ефремов зашел в авиаремонтные мастерские и оторопел: склонившись над оружейным столом, Фаина, его жена, от которой он ждал писем из Москвы, набивала патроны в пулеметные ленты.
— Похудела…
— Что ты! Вот ты похудел: Спишь мало?
— Целыми днями сплю.
И то правда: по ночам балтийцам спать не приходилось, отсыпались после ночных полетов днем…
Андрей взял с жены слово, что она с детьми уедет в Москву, и вернулся на Кагул.
Командир 13-го истребительного авиаполка полковник Романенко едва успел выйти из штабной землянки, как его догнал запыхавшийся вестовой:
— Командующий ВВС Балтфлота требует к телефону.
Разговор с генерал-майором авиации Самохиным был короткий: из Москвы летит Герой Советского Союза Владимир Коккинаки, надо его встретить в Таллине.
В воздухе появился И-16. Он зашел один раз, второе, приземлился и перед командным пунктом остановил мотор.
Командир полка просто рассвирепел, увидев такое нарушение. Разве можно, не подрулив к укрытию, оставлять самолет? А если налетят "мессершмитты" или "юнкерсы"?
— Вы что, не можете сесть как следует? — напал Романенко на летчика.
