Часы под потолком пробили половину пятого.
– Я жду! – напомнил Гио.
Фло замялся на время, а потом тихо, не поднимая глаз, пробормотал:
– Извините. Это случайно у меня вырвалось. Я никого не хотел обидеть.
Оцепенение, наконец, сошло с Паванжетты. Она медленно опустила руку, и села на место. Из груди её вырвался обиженный вздох.
– Тебе стоит с большим уважением относиться к Шаку, – предупредил Шелер, вышагивая взад-вперёд. – Ведь, как совершенно справедливо заметила многоуважаемая Паванжетта, он идёт только из-за тебя. Чтоб тебе помочь. У одного у тебя мало шансов вернуться назад. А делить людей на хороших и плохих только по одному их внешнему виду – это самое последнее дело. Тебе ещё предстоит это понять.
И если бы не его густая зелёная борода, то все бы увидели его широкую улыбку.
– Он больше не будет, – виновато проговорил Гио. – Можете быть уверенны.
– Ну, раз так, то мне больше нечего сказать. Если вас что-то интересует – спрашивайте.
– Когда они должны отправиться? – спросила Кшенжара.
Шелер кивнул головой:
– Да. О главном-то я и позабыл… Завтра утром, в десять часов, я жду Фло и Шака здесь, у себя. Расскажу им всё, что им необходимо знать и отвезу к первому оракулу. Оттуда и начнётся их путь.
– Так быстро? – удивилась Паванжетта. – Ведь мальчикам собраться надо!
Шелер сунул руки в широкие рукава, и извлёк оттуда два сложенных вчетверо листка. Один он отдал Паванжетте, а второй Гио.
– Там написано, что они могут взять ссобой.
Гио сразу же убрал листок в карман, а Паванжетта развернула свой и быстро пробежалась по нему глазами. На прочтение ей хватило пяти секунд.
– И это всё! – пропищала она. – Вы, наверно, шутите?
– Нет, не шучу, – покачал головой Шелер. – Таков обычай. Они могут взять с собой лишь то – что указано в этом списке. И ничего более!
– Ужасный обычай, – вздыхая, покачала головой Паванжетта. Спорить с Шелером было бесполезно. Да она бы и не решилась на это.
Всё своё недовольство на счёт решения Шелера, Паванжетта вчера вечером высказала Люку-оповестителю. Бедный карлик, битый час уверял её, что в его обязанности входит лишь донесение до родителей учеников той или иной информации, и в учительских советах он участия не принимает. Но, тем не менее, разъяренная мамаша высказалась от души, не проронив при этом не слезинки. Она была женщиной с крепкими нервами, и Шак в этом совершенно не был похож на нее.
А бедный Люк, уже сидя в кабине своего автомобиля, проклинал Шелера за то, что тот когда-то давно пристроил его на эту проклятую должность.
