— Тьфу! — сплюнул ростовщик. — Кто слушает тебя, тот становится ишаком!.. А Икрама я сошлю в горы, если он не успеет к завтрашнему дню разбогатеть на репейниках!..
И Керим юркнул наконец в благодатную тень караван-сарая.
— Хе-хе! — покрутил носом Абдурахман. — Хорошая шутка, о великий и мудрый ходжа! Шутка, достойная Насреддина! Колючки! Шерсть! Хе-хе!
И длинноносый в подхалимском рвении залился своим похожим на бульканье кипящего на очаге чайника смехом.
Ходжа свернул в чайхану.
Увидев его, чайханщик Шараф застонал так громко, что посуда на полках жалобно зазвенела.
— Что с тобой? — после положенных приветствий спросил ходжа.
— Болезнь волоса, — ответил Шараф, кося глазом в сторону лекарей.
— О великий аллах! — воздели руки вверх лекари и Абдурахман.
— Я ел лед с хлебом, — продолжал заученной скороговоркой Шараф. — Я…
— А ел ты за свои деньги или за чужие? — спросил вдруг Насреддин.
— Меня угощали, — ответил Шараф.
— Вот ты другой раз и не забывай: угощенье чужое, а живот-то свой! — сказал ходжа. — А болезнь волоса — это болезнь ишаков. Значит, тебя нужно лечить по-ишачьему. Прежде всего тебя надо перенести из дома во двор, в стойло. Затем два дня кормить овсом… Послушай, Шараф, тебе не кажется, что ты выздоравливаешь?
— Да, — сказал чайханщик, — я себя значительно легче чувствую… — И он погладил лысую, как коленка, голову.
— Может быть, я пойду к другим больным? — спросил Насреддин.
— Спасибо тебе, ходжа, за помощь, — отозвался Шараф — я уже выздоровел… почти… Как говорят мудрецы: когда знаешь причину болезни, это значит — ты наполовину здоров…
Когда Насреддин вместе со всеми вышел от чайханщика, его уже ждал на улице ишак в богатой сбруе.
— Мне приказано отвести тебя к больному Улымасу, — сказал слуга ходже.
— Правильно! Сборщик податей живет далеко, — взобрался на ишака Насреддин, — а мои старые ноги уже плохо ходят.
— Но почему ты сел задом наперед? — спросил Абдурахман. — Ведь это неудобно.
Насреддин задумчиво пощелкал пальцем по бороде:
— Каких страданий не примешь ради вежливости! Ведь если сесть как следует, то я буду ехать спиной к вам. Если же вы пойдете впереди, а я поеду сзади, то вы будете спиной ко мне. А когда я сижу так, может обижаться только осел.
И, подмигнув длинноносому, ходжа затрусил вдоль улицы.
По дороге к Насреддину то и дело обращались лекари, стараясь уличить ходжу в слабом знании великого искусства врачевания.
Насреддин отделывался шуточками.
Так, например, ходжу спросили: не знает ли он для лечения глаз иного средства, кроме капель?
