О заговоре военных Сталин знал давно, еще до получения «компромата» на Тухачевского от Бенеша. Информация эта шла очевидно по каналу Берии, но об этом будет отдельный разговор. В подтверждение этого говорит тот факт, что в апреле 1937 года, когда еще никто из высшего командного состава не был арестован, Политбюро ЦК ВКП(б) отменило поездку Тухачевского в Англию на коронацию английского короля Георга У1 (очевидно на детальный инструктаж). К этому времени Сталин очевидно уже располагал большой информацией о роли военной верхушки в заговоре против Сталина и страны.
Май 1937 года стал для них роковым. Днем 22 мая 1937 года арестовывают комкора Эйдемана. Его вызвали из президиума московской партконференции проходившей в здании Моссовета, и сразу увезли на Лубянку в НКВД. Затем 24 мая арестовывают комкора Фельдмана. По свидетельству очевидцев Тухачевский в эти дни выглядел очень плохо. Оно и понятно. Он видел как сжимается вокруг него кольцо, как падают одна за другой основные фигуры заговора, его соплеменники, его единомышленники, его опора.
В 1937 году, 26 мая Тухачевский прибыл в Куйбышев, чтобы сменить там Дыбенко на посту командующего Округом. На следующий день он отправился в штаб округа, но его попросили по пути заехать в обком партии, где его и арестовали. Командарм Уборевич арестован в Москве, куда его вызвали из Смоленска 29 мая. А 30 мая Якиру позвонил Ворошилов и попросил немедленно приехать в Москву на заседание Военного Совета. В тот же день Якир выехал из Киева в Москву. На рассвете 31 мая, при остановке поезда в Брянске, в вагон вошли сотрудники НКВД предъявили ордер на арест, посадили его в машину и повезли в Москву. На Лубянке его посадили в одиночную камеру, предварительно сорвав все знаки отличия, ордена и медали. А 31 мая, Гамарника, бывшего по болезни дома, посетили Булин и еще один командир. Они сообщили ему об аресте Якира и снятии самого Гамарника с поста начальника Политуправления Красной Армии. Понимая, что заговор провалился окончательно и скоро придут за ним, он, после ухода своих гостей, застрелился…
Под неопровержимыми уликами Тухачевский и другие военные заговорили на суде 11 июня 1937 года признав свою вину. Особенно четко это прозвучало из последнего слова Примакова: «Я должен сказать последнюю правду о нашем заговоре. Ни в истории нашей революции, ни в истории других революций не было такого заговора, как наш, ни по целям, ни по составу, ни по тем средствам, которые заговор для себя выбрал. Из кого состоит заговор? Кого объединило фашистское знамя Троцкого? Оно объединило все контрреволюционные элементы, все, что было контрреволюционного в Красной Армии собралось в одно место, под одно знамя, под фашистское знамя Троцкого. Какие средства себе выбрал этот заговор? Все средства: измена, предательство, поражение своей страны, вредительство, шпионаж, террор… Какие же силы собрал заговор чтобы выполнить этот план? Я назвал следствию более 70 человек-заговорщиков, которых я завербовал сам или знал по ходу заговора… Состав заговора из людей, у которых нет глубоких корней в нашей советской стране потому, что у каждого из них есть своя вторая родина. У каждого из них персонально есть семьи за границей. У Якира - родня в Бессарабии, у Путны и Уборевича - в Литве, Фельдман связан с Южной Америкой не меньше чем с Одессой, Эйдеман связан с Прибалтикой не меньше чем с нашей страной…»47
