Он надеялся увидеть картины славного будущего: себя, восседающего на престоле в Одунском замке, ведущего эйбитарскую армию к победе над войсками Анейры или даже Брэдона. Он ожидал увидеть себя женатым на женщине необыкновенной красоты и силы. Он должен был стать королем и постоянно мечтал увидеть себя таковым.
Да, Тавис боялся увидеть еще что-нибудь: свою гибель от рук наемных убийц либо грабителей или, что еще хуже, мучительную смерть от чумы.
Но какие бы радужные надежды он ни питал и какими бы темными страхами ни терзался, видение, представшее его взору в мерцающих недрах Кирана, оказалось совершенно неожиданным.
Он находился в неведомой темнице, прикованный к стене ручными и ножными кандалами. В грязной изорванной одежде, со спутанными волосами; его лицо покрыто синяками, на потрескавшихся губах запеклась кровь. Но, даже несмотря на это обезображенное почти до неузнаваемости лицо, Тавис сумел понять, что видит себя совсем молодым человеком, немногим старше, чем сейчас. Это была картина недалекого будущего. Какие бы события ни ввергли его в такое положение, они должны произойти скоро. Он судорожно сглотнул, испугавшись, что его сейчас вырвет. Он почти наяву чувствовал зловоние тюрьмы.
Но Тавис не мог оторвать глаз от камня. Картина будущих страданий удерживала взгляд так же прочно, как почерневшие железные цепи приковывали узника к стене темницы. Взят ли он в плен в бою во время какой-то предстоящей войны? Или враги дома Кергов похитили его, пытаясь завладеть престолом?
Но пока он задавал себе эти вопросы, Тавис в камне, несчастный пленник, повернул голову и посмотрел прямо в глаза Тавису, находившемуся в палатке предсказателей. И второй Тавис — мальчик, заглядывавший в свое будущее, которое оказалось страшнее самых худших его опасений, — невольно вскрикнул, увидев выражение этих темноголубых глаз. Причины, по которым он оказался в темнице, не имели никакого отношения к его героическому поведению на поле боя или проискам врагов дома Кергов. Явленный в магическом кристалле человек явно ощущал себя виновным.
Через несколько мгновений Киран, словно смилостивившись, потускнел, и изображение в нем постепенно исчезло, как исчезает осажденный замок за пеленой дыма. Тавис закрыл глаза и сгорбился, не в силах даже вытереть слезы со щек.
— Как такое возможно? — прошептал он.
— Киран редко дает объяснения, — мягко сказал Гринса. — Как я уже говорил, он просто позволяет заглянуть в будущее.
