— Вам показалось, что тот человек угрожал вам?
Что-то в голосе кирси привлекло внимание Тависа. Он говорил тоном отнюдь не обвинительным. Напротив, он, казалось, хотел найти оправдание поступку Тависа.
— Повтори, как тебя зовут? — спокойно спросил сын герцога.
— Гринса, милорд.
Тавис неуверенно шагнул вперед.
— Вы думали, что он причинит вам вред? Поэтому вы ударили его?
— Нет, — признался Тавис, медленно возвращаясь на свое место и садясь на стул. — Я сам толком не понимаю, почему так поступил. Мы тренировались, я действовал инстинктивно. Я вообще ни о чем не думал. Просто нанес удар.
Гринса кивнул:
— Понимаю. Как по-вашему, вы поступили неправильно?
Тавис прищурился, спрашивая себя, не обманулся ли он минуту назад.
— Какое отношение это имеет к моему Посвящению?
Мужчина ответил не сразу.
— Предсказатель должен составить некоторое представление о людях, желающих узнать свою судьбу.
— Я Тавис, сын Явана, герцог Кергский. Что еще тебе нужно знать?
Гринса загадочно улыбнулся:
— Возможно, вы правы. У вас есть какие-нибудь вопросы к камню, милорд? Вы хотите узнать что-нибудь?
Тавис уже собирался высказаться относительно своего Приобщения и насчет Кирана, не сумевшего показать самую важную часть его будущего. Но вместо этого помотал головой и глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.
— Слова, милорд, — почти ласково сказал Гринса. — Когда вы будете готовы.
Он открыл рот, чтобы обратиться с ритуальной просьбой к Кирсару и камню, но вырвавшиеся у него слова удивили даже его самого:
— А пророчества Приобщений всегда верны?
Он сразу пожалел, что задал этот вопрос.
— Приобщения и Посвящения позволяют нам заглянуть в будущее, — сказал Гринса, тщательно подбирая слова. — Но и только. Верны ли пророчества? Да. Показывают ли они все, что нам суждено в жизни? — Кирси улыбнулся и покачал головой. — Конечно нет.
Только сейчас Тавис осознал, насколько он боялся услышать другой ответ. Он через силу улыбнулся.
— Когда вы будете готовы, милорд, — повторил кирси.
— В этот год, год моего Посвящения, — начал Тавис, — я прошу тебя, Кирсар, возложить руки на камень. Пусть моя будущая жизнь явится моему взору. Пусть мне откроются тайны грядущего в свете Кирана. Покажи мне мою судьбу.
Мягкое свечение камня стало ярче, интенсивнее. Тавис подался вперед и уставился в кристалл; кровь стремительно побежала по его жилам, словно бурные воды Хенеи в пору разлива. В глубине камня медленно проступило изображение. И тогда Тавису показалось, что весь мир перевернулся с ног на голову, как если бы сама Элинеда разъяла его на части и снова сложила, превратив в некую нелепую пародию.
