— Но это… — Тавис неопределенно махнул рукой в сторону камня и тяжело сглотнул, подавляя очередной приступ дурноты. — Это явно ошибка. — Он поднял глаза и устремил пронзительный взгляд на кирси. — Или обман.
— Уверяю вас, милорд, — сказал Гриса, — это не обман. И, к великому своему сожалению, я должен сказать, что Киран редко ошибается.
Тавис хотел наброситься на мужчину с проклятиями, обвинить во лжи и позаботиться о том, чтобы беловолосая голова предсказателя оказалась насаженной на пику еще до заката. Но у него хватило ума сдержаться. Образ человека в камне выглядел слишком реальным; выражение, которое он увидел в собственных глазах, не обманывало. Отрицать ужасную правду не имело смысла.
— Что мне теперь делать? — Голос молодого лорда снова упал до шепота.
— Жить своей жизнью, милорд.
— Но как? Вы же видели, что меня ждет. Как я могу продолжать спокойно жить своей жизнью, когда знаю, чем все закончится?
Гринса спокойно смотрел на него.
— Это испытание Посвящения. Вы можете не верить мне сейчас, но это не самое тяжелое испытание в жизни. Посвящение требует, чтобы человек продолжал жить со знанием, которое ему открылось.
— Ты прав. — Тавис не старался скрыть своей злобы. — Я тебе не верю.
— В свое время поверите, милорд.
Тавис встал.
— Не думаю. Теперь уж точно не поверю. Если Посвящение требует, чтобы я смирился с перспективой гнить в тюрьме до конца своих дней, тогда я предпочел бы, чтобы Байан забрал меня прямо сейчас.
Лицо Гринсы утратило невозмутимое выражение, приводившее Тависа в бешенство, и на нем отразились негодование и страх.
— Милорд… — сказал кирси, поднимаясь с места.
Но Тавис яростно потряс головой:
— Оставь меня в покое! — Он повернулся и стремительно вышел из палатки, едва не столкнувшись с Ксавером у входа.
— Тавис! — воскликнул друг. — Ну как?.. — Он умолк, увидев лицо Тависа. — Что случилось?
Несколько мгновений Тавис пристально смотрел на него, а потом пошел прочь быстрым шагом. Он слышал, как Ксавер зовет его, но не остановился. В храме звонили предзакатные колокола. До наступления темноты оставалось лишь несколько часов. Он подумал, не оседлать ли коня. Но для этого требовалось вернуться в замок, где стражникам, несомненно, уже было отдано распоряжение вновь отправить его в герцогские покои.
«С нетерпением жду рассказа о твоем Посвящении», — сказал Яван; и, хотя их отношения не отличались теплотой, отец возлагал на него надежды. Тавис знал, что герцог говорил правду. Он с нетерпением ждал рассказа сына.
