— Я там разбил чашку, — сказал Джерри матери.
— Жёлтую? — спросила мать.
— Да.
— Я ведь просила не трогать жёлтую.
— Ну, ничего, — примирительно сказал отец. — Ты видел Бетси?
— Она ждёт в машине, — ответил сын.
— Куда вы собрались? — спросила мать уже из другой комнаты. Она, как видно, собирала осколки.
— В Трою.
— Надолго?
— Нет, ей нужно в магазин.
— Езжай.
Джерри попрощался с нами, развернул кресло и выехал из комнаты.
Возникла неловкая пауза, которую нарушила хозяйка. Она развела руками и просто сказала:
— Вьетнам.
— Да, Вьетнам, — подтвердил отец со вздохом.
— Врачи говорят, что нога всё-таки будет двигаться. Не полностью, конечно, но будет… Глаз ему сделали хорошо. Совсем не заметно, что нейлоновый, правда? Он лежал в Сан-Луисе. Четыре месяца. Очень хороший госпиталь.
Все это она говорила, одновременно пытаясь склеить разбитую желтую чашку клеем, который выдавливала из тюбика.
— Он и был-то во Вьетнаме всего десять дней. Попал на мину…
— Да, на мину, — как эхо, отозвался мэр.
— Многие из Московских Мельниц во Вьетнаме? — спросил я.
— Только наш… И вот такое, — сказала мать. — Все нам, конечно, сочувствуют. Здесь у нас хорошие люди… — И, как видно, заподозрив возможный вопрос с моей стороны, поспешила заверить: — Если будет нужно, и другие пойдут. У нас не Нью-Йорк.
— А что Нью-Йорк? — не понял я.
— Ну, там всякие демонстрации против войны. Мы видели по телевизору. У нас этого нет. У нас хорошие американцы. Если нужно — пойдут, правда? — обернулась она к мэру.
— Наверно, — сказал тот. — Наверно, пойдут…
Снова помолчали. И потом мэрша сказала:
— Сейчас ему уже гораздо лучше. Он даже водит машину. Специальные штуки там для рук. И у него есть девушка. Сейчас они поехали в Трою.
Она поставила склеенную чашку на стол и посмотрела на нас пристально:
— Он никого не успел убить. Он сам мне сказал. Я ему верю. Конечно, война, но я благодарю господа, что он никого не успел убить. Иначе я думала бы, что всё это — в наказание… А так — мина и мина. Случайность. Там ведь у них, у красных, тоже есть матери…
— Значит, и вы не за войну?
— Война? — переспросила женщина. — Война… — и добавила решительно: — Ну, это уже не наше дело. Раз война, значит, война. На то мы и выбираем президента.
Тут, естественно, разговор перешел на предстоявшие выборы. Оказалось, что решительная жена мэра еще не решила, за кого голосовать. А мэр сказал твёрдо, хоть и с улыбкой, но твердо:
— Я за Маккарти.
— А что же вы-то? — спросил я его жену.
