— Не знаю. Я просто хотел, чтобы ты взглянула на вещи моими глазами. Если не ошибаюсь, требовалось немало поцелуев, чтобы перетянуть тебя на мою сторону. И это было самым приятным.
— Мне не хотелось бы говорить на эту тему! — прошипела Виола, снова покраснев, отчего Джон засмеялся еще громче.
Они подошли к длинному прилавку, где лежали образцы бархата. Самые модные цвета этого сезона, разумеется. Джон остановился за спиной жены, разглядывая ткани через ее плечо.
— Тебя сильно раздражает, когда я упоминаю о том, как мы целовались и мирились? — спросил он тихо.
Виола раздраженно обернулась и отступила в сторону.
— Почему ты ходишь за мной как тень?
— Вижу, ты не собираешься отвечать.
Он обошел прилавок и встал напротив Виолы.
— Сегодня ты колючая, как каштан в скорлупе.
— На это у меня пять веских причин! — отрезала Виола. — Нет, шесть, если считать Элси.
Джон никак не прореагировал на колкость. Только поднял лоскут бархата цвета лесного мха, зная, как любит она этот оттенок зеленого.
— Как насчет этого?
Виола склонила голову набок.
— Он будет неплохо смотреться в твоей библиотеке на фоне стен цвета сливочного масла и кожаных переплетов книг. Что ты об этом думаешь?
— Тебе нравится?
Виола безразлично пожала плечами:
— Какое имеет значение, нравится мне или нет?
— Для меня имеет.
Виола, не отвечая, рассеянно теребила лоскут бархата.
— Тебе нравится? — повторил Джон.
Виола переступила с ноги на ногу, вздохнула и взглянула на мужа.
— Да, нравится. Доволен?
Малая уступка, но и этого пока хватит.
— Так и знал, — ухмыльнулся он. — Поэтому и выбрал его.
— Откуда ты знал, что мне понравится?
— Ты любишь зеленое. Я помню. Правда я молодец?
— И совершенно незачем выглядеть таким самодовольным! — проворчала Виола и надолго замолчала, лишь время от времени спрашивая его мнение насчет той или иной ткани.
Они медленно двигались вдоль прилавка. Виола продолжала отделываться сухими репликами, словно Джон нанял ее обставить дом. А он хотел ее улыбок, смеха, поцелуя, черт побери! Проклятие, он так хотел угодить ей!
Заметив ткань самого нелюбимого цвета Виолы, он почти обрадовался.
— Я передумал насчет зеленых штор в библиотеке! Лучше этот бархат!
Она уставилась на ткань, потом на него, с таким выражением, будто Джон внезапно спятил.
— Что?!
Джон изо всех сил старался казаться серьезным.
— Да, этот цвет мне нравится куда больше зеленого.
— Но это оранжевый! — с ужасом воскликнула она.
Он притворился, будто размышляет, после чего с невинным видом пожал плечами:
